Синдром Деточкина
Шрифт:
9
Ситуацию требовалось исправлять. Леонид ждал помощи от меня, как от непосредственного начальства, своим вмешательством сломавшего его операцию. Но мысли мои были далеко.
– Извините, отойду на минутку.
Я направился в сторону туалетов. Сердце превратилось в пулемет, рубашка с пиджаком едва сдерживали его желание рвануть вперед и опередить меня, чтобы первыми оказаться рядом с той, которую я увижу сегодня в восемь… и не только увижу. Если не случится ничего непредвиденного.
По необъяснимому стечению обстоятельств последнее в моей жизни почему-то упорно случалось чаще, чем предвиденное.
Но неуправляемая мозгом сила притяжения влекла меня туда, где находилась особа, сумевшая покорить мою сущность вопреки всем доводам разума.
Около значка «Для дам» я слегка притормозил.
Расчет оказался верен. Встряхивая помытыми руками, Жанна как раз выпархивала оттуда и, не ожидая встретить препятствие, машинально впечаталась в меня всем корпусом.
– Что ты здесь делаешь? – прошипела проснувшаяся в ней змеюка. – Я же дала понять, что для этих людей мы с тобой не знакомы. Это очень важная встреча. Эти люди…
– Неважно.
Я окинул взглядом коридорчик. Напротив туалетов была еще одна дверь, под моим любопытным напором она легко отворилась. Надпись на табличке гласила: «Только для персонала».
Отлично. Я потянул Жанну туда. Служебное помещение оказалось мини-кладовкой размером в полтора квадратных метра, где хранились ведра, швабры, чистящие средства…
Втолкнув туда свое наваждение и втянувшись сам, я затворил дверь.
Все исчезло. Начисто. Мир скрыла внезапно наступившая в отдельно взятой точке пространства роскошная ночь. Колдовская. Потому что.
Иначе и не.
Я чувствовал именно так.
Обрывки. Слов. Мыслей. Ощущений.
Зато эмоции!
Тьма. Черная. Агрессивная. Гнетущая. Тяжелая. Как удар по глазам. И – руки. Мои. Потянувшиеся, обнимающие, притягивающие.
Живот к животу. Дыхание к дыханию – участившиеся, сбивавшиеся. Ладони – крепкие, твердые, мои – сверху вниз и резко в самый вверх, вместе с платьем.
Двойной судорожный вздох.
Руки – нежные и тонкие, изменчивые и озорные – на моих брюках. Играют. Шалят. Удивляются. Здороваются.
Губы.
Ищут. Находят. Впиваются.
Губы в губы. Язык в язык. Чуть ли не до крови. Немыслимо. Жадно. Проникающе. Прочувствованно. Предвосхищающе.
Руки. Мои – сходят с ума. Ее – берут в плен мою шею. Запирают. Стягивают.
Ноги – гладкие, сладкие, до озноба желанные – взлетают и скрещиваются за моей спиной.
Жанна – на мне. Целует. Вжимается. Растворяется в ощущениях.
Я стою. Держу. Держусь. Но – держаться не хочу. Хочу действовать. Ноги – словно бетонные опоры. Неподъемные. Нагруженные чудесной ношей. Она открыта. Я исчезаю в этой открытости, направляемый колыханием подстроившихся тел.
Я в раю. Так быстро. Так просто.
Движения. Начавшиеся. Ее. Мои. Чудесные. Чарующие. Чудовищно чувственные.
Стискивающие. Сочные. Сладостные.
Движения. Четкие. Жесткие. Протяжные. В давящей уши тишине, кромсаемой нашими полувздохами-полувскриками. Полустоном – полушепотом. В полной темноте. В полноте восторга. В безбрежном море ощущений. Движения. Навстречу друг другу. Соединяясь. Сливаясь. Растворяясь.
Непроизвольный укус. Пот. Жаркий всасывающий поцелуй. Откидывание назад – на весу, на мне, со мной в душе, в сердце и под сердцем. Со мной – бьющимся навстречу бьющемуся сердцу. Со мной – обнимающим и обнимаемым. Счастливым и осчастливливающим.
Ее ноги болтались без опоры, блаженствуя в непередаваемом словами восторге полета наяву.
Ее голова откидывалась и билась, как под действием электротока.
Ее губы шептали:
– Господи, что же ты делаешь со мной!
И мне было несказанно лестно это сравнение.
Тьма в глазах озарилась танцем цветных пятен, вынырнувших из небытия и спешивших вкусить радости жизни, прежде чем снова кануть в породившее их небытие.
Вдруг – ослепляющее просветление в мозгах от хлынувшего снаружи света…
Голос:
– Пардон…
И вновь обрушившаяся камнепадом кромешная тьма.
Истерически прыснув, мы рванулись в разные стороны, словно один из магнитов поменял полюс. Смеясь, выскочили наружу – под ироничный взгляд работника кухни, что молча ожидал, когда необходимое ему помещение освободится. Послав мне воздушный поцелуй и прошептав «Пока! До восьми!», Жанна оправилась и танцующей походкой отправилась к своим «нужным людям». Мне же для приведения себя в порядок пришлось ненадолго скрыться за дверью с табличкой «Для джентльменов».
10
Я вернулся легкий, как воздушный шарик мультяшного Пятачка, и выпотрошенный, как горшочек из-под меда его друга Винни-Пуха.
– Что, девчонки, приуныли? Плохо развлекает вас мой товарищ?
– Тебя ждали. Давайте, что ли, поднимем наши бокалы… – Леонид торжественно взвил к потолку свой молочный коктейль, прокашлялся и громко провозгласил тост, обращаясь к прекрасной половине нашего столика: – Не так хорошо с вами, уважаемые дамы, как плохо без вас. Потому – за вас, девчонки!
– Спасибо, – кивнула в ответ Нюта и пригубила молочную пенку, отчего над верхней губой остались трогательные белые усики.
Оксана отпила молча, потом толкнула подружку под ребра, глазами указав на усы. Смущенная Нюта быстро облизала их языком, а потом еще утерла тыльной стороной ладони.
Счастливый, как обожравшийся прайд удачно поохотившихся львов, я решил тоже взбодрить компанию:
– Мне тут недавно выдали на день рождения: «Желаем здоровья, удачи и денег, остальное у тебя есть».