Синева до самого солнца, или Повесть о том, что случилось с Васей Соломкиным у давно потухшего вулкана
Шрифт:
Вася сорвал листок, не дочитав до конца, и тоже разорвал. И подумал: «Где они ещё могут висеть?» И вспомнил, что у другого входа на территорию дома отдыха есть будка дежурного и на ней тоже висят объявления.
Вася со всех ног кинулся в другой конец парка и, не добежав ещё до калитки, увидел Альку.
Озираясь по сторонам, он что-то торопливо прикалывал к зелёной стенке будки. Даже по узкому затылку его было видно, что он очень спешит. Вася не удивился: кто бы ещё догадался поступить так?
Вася побежал чуть медленней, потом пошёл.
Что же
На Васю вдруг разом нахлынуло всё-всё, что было связано с Алькой: захватил его место возле таксиста в Феодосии, нагло эксплуатировал, посылая по палаткам, учил всё хватать без очереди, издевался, когда они надували свою ядовито-жёлтую лодку… Да и сколько было всего другого!
Вася подскочил к будке, когда Алька большим пальцем вдавливал в доску последнюю кнопку, и крикнул:
— Я так и знал, это ты, ты развесил!
Алька нервно подпрыгнул и отскочил в сторону.
— Да я в шутку… От нечего делать… Скукота здесь с вами… — выдавил Алька из себя. — Имеешь что-нибудь против?
— Бессовестный ты… — Вася задыхался. — Это же…
— Ну что «это же»? — Алька стал оглядываться.
— Подло! — Вася подскочил к будке и стал срывать листок, но его крепко держали четыре кнопки. Вася срывал по кускам. Скомкал клочки и швырнул в лицо Альке. Алька моргнул, и его всегда хитрое, смышлёное лицо сморщилось, стало презрительным и злым. Однако Васю несло и несло вперёд и ничто уже не могло остановить. — Как тебе не стыдно? Она девчонка, а ты… ты… — Вася вдруг вцепился в его белую майку, с улыбающимся лицом какой-то красавицы. Алька стал нервно отцеплять его руки, отталкивать от себя:
— А тебе какое дело? Отпусти майку, ну? Псих какой-то… Отпусти! Как стукну сейчас!
— Не стукнешь! Ты трус! Ты исподтишка можешь действовать… Хищники вы все — вот кто! — Гнев, ярость, обида собирались, копились, и Вася топтался, топтался возле Альки и вдруг размахнулся и послал кулак в его лицо. Алька отпрянул, ушёл от удара, и Васин кулак лишь задел его грудь. Алька пытался схватить его за руки и повторял:
— Уйди, Васька… Стукну! Люди вон идут… Дурак! Ну, пошутил я, проучить их хотел…
Вася бешено молотил кулаками. Иногда Альке удавалось схватить Васю за руки, чаще — нет, и Васины кулаки больно били его в грудь, в живот, в бок. Один раз даже в ухо.
Сильный прямой удар в лицо сбил Васю с ног, небо полетело куда-то вбок, навстречу ринулась шелковица. Всё в голове помутилось, и Вася очутился на траве. Очень болела скула. Слух то включался — и тогда в ушах громко звенело, то выключался, и тогда Вася ничего не слышал и не понимал.
— Как нехорошо, с маленьким связался! — услышал Вася чей-то голос, зашевелил ногами, ощупал траву и попытался встать.
— Пусть не лезет первый… Я ему ничего не сделал, а он… — огрызнулся Алька. — Я предупреждал… — прозвучало уже издали: Алька удирал.
И
— За что он тебя, мальчик? — спросил толстый мужчина в шортах.
— Да ещё неизвестно, кто кого! — сказал другой курортник, евший из прозрачного мешочка черешню. — Этот хоть и маленький, а лез к тому, задирался… Поди пойми, кто прав!
Вася побрёл прочь. Знакомые щелчки выстрелов заставили его прислушаться. Как давно не был он в тире, даже забыл — когда! Лицо Васи горело, саднила скула, он ещё не пришёл в себя после всего, что случилось. Машинально он сунул руку в карман — там звякнула мелочь. А что если попробовать? В другое время стоило взять в руки ружьё — и он сразу успокаивался.
Вася шагнул внутрь и высыпал на прилавок всю мелочь.
— Ты где это ушибся? — кинула на него взгляд тётя Паша.
— Нигде… — пробурчал Вася. — На дерево лазил…
— Вижу, что лазил… Что так долго не приходил?
— Дела разные были…
Тётя Паша стала привычно придвигать к себе монетки.
— Двадцать семь копеек. На всё?
Вася кивнул и получил девять свинцовых пулек.
Он вздохнул, с минуту подождал, взял первое попавшееся ружьё, тяжёлое, с гладким ложем. Переломил его, хотел вставить пульку, но она выскользнула из рук. Он отыскал её на полу, зарядил ружьё и стал выбирать цель. Вот он, его враг — зелёный танк с чёрным крестом и большим кружком мишени сбоку.
Вася подождал, пока руки успокоятся. Прицелился. Придержал дыхание и мягко нажал на спусковой крючок. Хлопнул выстрел — танк завис башней вниз.
Так тебе!
На душе стало легче. Вася направил мушку на летящую утку — у неё тоже большой кружок мишени. Нажал. Утка не сдвинулась с места. Вася перезарядил ружьё и, почти не целясь, пальнул по жёлтому с красным гребешком петуху — кружок над его спинкой был маленький.
Готово! Петух перекрутился много раз и повис вниз головой.
Из трёх выстрелов два попадания… А вдруг удастся сшибить бомбу, свисавшую на ниточке с белого бомбардировщика, в бомбу вставлен капсюль, и при попадании в нитку она стукнется о лежащий внизу кирпич.
Мушка плясала, не хотела совмещаться с прорезью на колодке… Выстрел! Самолёт со смертельно опасной бомбой продолжал свой неподвижный полёт вдоль обитой жестью стенки.
Вася снова вложил пульку в отверстие, прицелился…
Хлоп! Самолёт продолжал нести свою бомбу, Вася стиснул зубы, переждал минуту, чтобы сердце не слишком колотилось. Медленно перезарядил ружьё и снова навёл мушку на тоненькую, почти невидимую нитку.
Оглушительный короткий взрыв потряс тир.
Порядок! Теперь, пожалуй, надо бы погасить выстрелом огонёк над жестяными трубочками у чёрного бачка. Вася пальнул в крайнее колеблющееся пламя, потом во второе, в третье. Все они продолжали гореть и лишь чуть сдвигались то вправо, то влево от пролетавших рядом пулек.