Синяя лилия, лилия Блу
Шрифт:
Или обнять ее.
– С ума сойти, ты не сказала нам, – проворчал Ной. – Мы бы поели мороженого.
Ной не мог есть, но ему нравилось местное кафе-мороженое – по непостижимым для Блу причинам.
Мисс Шифтлет склонила голову, не изменяя безупречной осанки.
– Я вижу, ты беседовала с мистером Торресом, до того как он ушел. Он оставил запись о каком-то инциденте в…
– Это уже улажено, – перебила Блу, избегая взгляда Ноя.
Она положила брошюру на стол.
– Давайте сделаем вид, что ничего не было. Теперь я бы хотела знать, можно
Мисс Шифтлет, очевидно, тоже хотелось сменить тему и не говорить ни о чем, что могло быть классифицировано как «инцидент». Она заглянула в брошюру.
– О-о, обезьяны! Так ты интересуешься дикой природой? Я сейчас найду информацию об этом колледже…
Ной потянулся к Блу.
– Ты бы видела ее туфли. У них острые носы.
Блу проигнорировала его.
– Я бы хотела заниматься чем-нибудь связанным с речными системами или лесами…
– О, в этот колледж ОЧЕНЬ строгий отбор, – мисс Шифтлет была слишком деятельна, чтобы позволить Блу закончить фразу. – Позволь, я покажу тебе средний балл учащихся, которых туда принимают.
– Грубо, – заметил Ной.
Мисс Шифтлет развернула экран, чтобы Блу увидела довольно-таки деморализирующий график.
– Ты видишь, что принимают далеко не всех. И стипендию тоже дают не каждому. Ты будешь подавать заявку?
Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос, но мисс Шифтлет была права. Блу училась в старшей школе Маунтин-Вью. Никто здесь не мог позволить себе большую плату за обучение. Большинство ровесников Блу выбирали местный колледж. Если вообще выбирали.
– Я не знаю, обсуждал ли мистер Торрес с тобой типы учебных заведений, которые тебе нужны, – мисс Шифтлет говорила так, как будто подозревала, что он этого не сделал – и осуждала его за неэффективность. – У тебя есть три варианта. Колледж, куда надо стремиться, колледж, который тебе по плечу, и колледж формата «безопасная гавань». То, что ты выбрала – прекрасный образец «стремления». Но пора добавить в твой список и некоторые другие. Колледжи, куда ты точно способна поступить и которые в состоянии себе позволить. Это простое благоразумие.
Мисс Шифтлет написала на карточке слова «стремление», «твой уровень», «безопасность». Подчеркнув слово «безопасность», она протянула карточку Блу. «Я должна оставить ее себе?» – подумала та.
– Ты уже послала запрос об освобождении от оплаты?
– Четыре штуки. Я прочитала в Сети, что можно четыре.
Такая эффективность явно понравилась миссис Шифтлет.
– То есть, очевидно, ты уже поняла, что это очень высокая планка! Значит, теперь пора выстроить благоразумный запасной план.
Блу так устала от компромиссов. Устала быть благоразумной.
Ной поскреб ногтями ножку стола. Этот звук – очень неприятный – заставил мисс Шифтлет нахмуриться.
Ной сказал:
– Я бы вел себя гораздо оптимистичнее, будь я школьным консультантом.
– Если я все-таки поступлю, – сказала Блу, – я смогу взять кредит и попросить стипендию, чтобы покрыть расходы?
– Давай произведем
Блу не могла ожидать никакой помощи из скудного семейного бюджета. Она подумала про свой банковский счет, который медленно пополняла.
– И сколько останется? Примерно?
Мисс Шифтлет вздохнула. «Примерное» уж точно лежало вне сферы ее интересов. Она снова повернула к Блу экран, чтобы показать ей размер платы за обучение.
– Если будешь жить в общежитии, то, скорее всего, придется платить десять тысяч в год. Твои родители, конечно, могут взять кредит. Я произведу подсчеты, если угодно.
Блу отшатнулась. Сердце у нее ушло в пятки. Разумеется, это было нереально. Нереально с самого начала – и оставалось навеки таковым. Просто общение с Ганси и остальными внушило ей мысль, что невозможное возможнее, чем казалось раньше.
Мора всегда говорила дочери: «Посмотри, какой потенциал у тебя внутри».
Этот потенциал, впрочем, служил другим. Не Блу.
Не стоило плакать из-за того, что она и так давно знала. Просто в довершение ко всему остальному…
Блу сглотнула. «Я не стану плакать перед этой теткой».
Ной вдруг вылез из-под стола. Он вскочил на ноги. Что-то было не так – слишком быстро, слишком вертикально, слишком бурно для неживого человека. И он продолжал подниматься, хотя уже встал. Когда Ной вытянулся до потолка, карточка, на которой было написано «стремление», «твой уровень» и «безопасность», взмыла в воздух.
– Ой, – произнесла мисс Шифтлет.
Впрочем, в ее голосе даже не было удивления.
Блу почувствовала, что холодеет. Вода в стакане мисс Шифтлет скрипнула.
Визитница распахнулась, карточки разлетелись по столу. Компьютерные колонки упали. В воздухе закружились бумаги. Чья-то семейная фотография взлетела к потолку.
Блу вскочила. Она не знала, как остановить Ноя, но, вытянув руки, поняла, что его тут нет.
Только буря салфеток, конвертов и визитных карточек, бешеный торнадо, постепенно теряющий скорость.
Все свалилось обратно на стол.
Блу и мисс Шифтлет уставились друг на друга. Бумаги, шурша, успокаивались. Перевернутые колонки загудели; один кабель оказался выдернут.
Температура в кабинете медленно повышалась.
– Что это было? – спросила мисс Шифтлет.
У Блу заколотилось сердце.
Она искренне ответила:
– Понятия не имею.
7
Блу приехала на Монмутскую фабрику раньше остальных. На всякий случай она постучалась, а потом вошла. И сразу же ее окутал приятный запах жилой комнаты – приглушенное библиотечное благоухание старых книг, прохладный аромат мяты, плесень и пыль вековых кирпичных стен и древних труб, нотка грязного белья, брошенного у стены.
– Ной? – Ее голос казался совсем тихим в этом огромном помещении.