Синяя Рыба
Шрифт:
— О господи, Максим! Зачем ты меня напугал? — возмущенно крикнула девочка.
— Кто бы говорил! — саркастически ответил Максим.
— Прости, — Вика неловко протянула руку, — Я не хотела…
— Это ты прости меня, — Максим перебил ее, — Я с самого начала не должен был… Как ты меня нашла?
— Не знаю. Я просто шла вперед, и все.
— Теперь все позади. Мы отыскали друг друга, это главное. Я так волновался… А если бы с тобой что-нибудь случилось?
— Ничего же не случилось!
— Вот и хорошо. Но отныне
Прищурившись, Вика посмотрела в темноту.
— И куда мы теперь пойдем? Туда? — она обернулась, — или обратно?
— Кентавр сказал: «Тебе не следует сворачивать с пути», — покачал головой Максим.
— Кентавр?
— Идем, — он взял ее за руку, — Это единственная дорога в горы… С твоей стороны тоннель очень длинный?
— Не очень. Я шла минут пять до того, как мы встретились.
Розовый Пушистик описал дугу, и, съежившись, боязливо покосился на девочку.
— Кто это с тобой? — Вика повернула голову, но Пушистик живо залез к Максиму за пазуху.
— Не подходи! Он тебя боится.
— Какой хорошенький! — умиленно ахнула она, — Пушистенький! Я бы тоже хотела такого!
— Розовых Пушистиков нельзя хотеть, — резко оборвал ее Максим.
— Но почему?!
— Пушистики — свободолюбивые существа. Они не живут в неволе.
— Но этот Пушистик с тобой! — не сдавалась Вика.
— Он сам меня выбрал! Это совсем другое! Я не собираюсь его удерживать силой: он может уйти в любой момент.
— Он выбрал тебя?
— Я его спас.
Максим замолчал, и Вика из деликатности не стала продолжать расспросы. Тоннель закончился, и яркий дневной свет ударил в глаза, так, что ребята непроизвольно зажмурились. Здесь, по это сторону тоннеля, Горы казались гораздо ближе, чем со стороны Семи Холмов. Но не они заставили Максима замереть от ужаса, — небо. Темно-фиолетовое, оно свирепо хмурилось клочьями жутких грозовых туч. Только сейчас дети заметили, как сильно изменилась природа Абсолюта: все высохло и как-то сморщилось, словно уже наступила поздняя осень, не слышно было привычного пения птиц и стрекота насекомых, и ветер гонял по земле пожухлые листья, которые облетали с деревьев, не успевая даже толком пожелтеть, а просто засыхали и падали вниз, будто от кислотного дождя.
— Не прячь далеко Магический Жезл, — пробормотала Вика, вздрогнув от звука собственного голоса — слишком громко он прозвучал в неестественной, ватной тишине. Ей стало не по себе. Максим разделял ее опасения, поэтому лишь коротко кивнул. Лишь Розовый Пушистик, казалось, ни о чем не беспокоился: азартно свистнув, он нырнул в траву и погнался за какой-то мошкой.
Насыпь становилась все более пологой. Колея бежала вперед, то вихляя из стороны в сторону из-за многочисленных холмов, то, напротив, становясь прямой, как струна.
У первой же стрелки Максим свернул налево, к Северу.
— Гляди! — крикнула Вика, — Вот и транспорт!
Впереди на
— Это дрезина! — Максим обошел вокруг, внимательно рассматривая находку. Это была платформа, на четырех железных колесах, с невысоким бортиком по краям. — Я видел такие у папы на работе. Если она исправная, то нам повезло.
— Хочешь сказать, мы поедем на этой штуке?! — недоверчиво хмыкнула Вика, — Имей в виду, я — против. Посмотри, она же проржавела насквозь! Уверена, ты ее не заведешь.
— А заводить ее и не надо, — возразил Максим, — Она механическая, управляется вот этим рычагом.
— А ты уверен, что сумеешь ею управлять?
— Уверен. Залезай.
В дрезине было даже некоторое подобие сидений — тоже металлических и тоже покрытых рыжей шубой ржавчины. Вика присела на краешек.
— Готова спорить на что угодно, она не поедет, — вздохнула она. — Вот увидишь.
— Посмотрим, — Максим дернул рычаг, но тот не поддался. — Заржавел! — он потянул сильнее, повиснув на нем, чуть не перевернув дрезину вместе с девочкой. Вика завизжала, схватившись за перила, но рычаг не сдвинулся ни на миллиметр.
— В другую сторону, командор, — бросила Вика, взглянув на рычаг.
Совет оказался весьма мудрым: механизм поддался, и они тронулись. В последний момент к ребятам присоединился еще один пассажир — Розовый Пушистик, ниоткуда материализовавшийся в воздухе.
Управлять дрезиной оказалось несложно — стрелок впереди не наблюдалось, а на прямой дороге с этим справился бы кто угодно. Хотя разогнать транспортное средство до скорости современного локомотива ее, разумеется, не удалось.
За очередным поворотом показалась платформа — серая бетонная плита с навесом на случай дождя и длинным рядом скамеек. Имелась и табличка с названием остановки:
«Станция „147 км“».
Здесь путешественников ждал небольшой сюрприз.
«Сюрприз» выглядел весьма эксцентрично: внешне он немного смахивал на крупную птицу вроде страуса, но сам себя таковым, он, очевидно, не считал — это читалось в его смелом взгляде урожденного дворянина. На голове у него была надета блестящая клеенчатая кепка, а хрупкая птичья шея обмотана полосатым вязаным шарфом. В клюве «страус» сжимал бумажный листок, а на земле рядом с ним стояла довольно объемная дорожная сумка.
Максим с Викой заметили его не сразу, и дрезина проехала мимо станции, не сбавляя хода. Реакцией на сию вопиющую несправедливость стал громкий, полный негодования, крик «страуса»:
— Э-э-эй! Ну-ка, останавливайтесь! Я пассажир! — он спрыгнул со скамейки и, повесив сумку на шею, крупной рысью бросился догонять уходящий транспорт.
Не ожидавший такого натиска, Максим нажал на тормоз, останавливая машину. Между тем бойкий пассажир, бежавший с завидной прытью, довольно скоро поравнялся с ребятами и, не утруждая себя приветствием и лишними объяснениями, крикнул: