Сирена (ЛП)

Райз Тиффани

– Не говоришь, показываешь, - с унылой улыбкой произнесла Нора, отгоняя от себя мысли про Зака.

– Знаешь, это нечестно. Попахивает двойными стандартами. Ты подарил мне Микаэля в его пятнадцать лет. Меня же вынудил ждать до двадцати.

Сорен медленно вдохнул.

– Это была моя ошибка.

– Чудеса случаются. Ты только что признался в совершенной ошибке. И в чем она заключалась? В том, что ты не переспал со мной раньше?

– Моя ошибка заключалась в…, - повернувшись, он встретил ее взгляд, - заблуждении,

что у нас имелся неограниченный запас времени.

Со сжавшимся от этих слов сердцем, Нора стала наблюдать за Микаэлем через разделяющее их пространство. Он был далеко не радостным, но напряжение в его теле ослабло, в глазах тлел огонь. Она бы никогда с первого взгляда не предположила, что под его часами и браслетом прятались такие жуткие шрамы.

– Ты должна быть благодарна Микаэлю.

Сорен прервал ее мрачные размышления.

– День, когда ты меня оставила, считался самым плохим в моей жизни. День, когда в машине скорой помощи я опустился на колени и соборовал четырнадцатилетнего мальчика…

– Сместил меня с первого места, так?

– Возможно, разделил его с тобой.

– Его шрамы ужасающие. Поверить не могу, что он выжил.

– Это была непреднамеренная попытка. Он разбил стекло и неумело полоснул по венам. Кровотечение было обильным, но недостаточно быстрым, поэтому его удалось спасти. И все же, лечащий врач назвал его выживание чудом.

– Я рада, что его спасли. Он хороший мальчик.

Как только Нора произнесла эти слова, Микаэль, впервые за все время посмотрел в их сторону. При виде нее, его серебристые глаза расширились от шока. Он мгновенно раскраснелся, и на его лице отразилось выражение чистейшей паники.

– Сорен…

Нора боялась, что мальчик потеряет сознание.

– Просто смотри, Элеонор.

Микаэль не отрывал от нее глаз. Она же делала так, как приказал Сорен. Закрыв глаза, мальчик сделал глубокий вдох. Краснота с его лица спала, и его тело стало расслабленным, спокойным. Открыв глаза, он снова посмотрел на Нору. И потом - подумать только - он ей улыбнулся.

– Микаэль в порядке, - произнес Сорен, - в конце концов, он один из нас.

– Заметно, что ты о нем очень печешься.

– Он стал для меня, как сын.

– Мило. Прямо как Авраам, породивший Исаака.

– Знаю, ты до сих пор сердишься, что я не сообщил о его возрасте. Но что бы изменилось в противном случае? Кроме впечатляющего притязания на праведный гнев?

Нора открыла рот, чтобы возразить, но мимо них с визгом пронесся мальчик пяти или шести лет.

– Оуэн! – позвал Сорен, останавливая того на полпути, - подойдите сюда, молодой человек.

Щелкнув пальцами, он указал перед собой. Ссутулившись, маленький Оуэн крадучись приблизился к требуемому месту. Норе пришлось прикусить свою нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. Оуэн был самым симпатичным маленьким мальчиком, черные, курчавые волосы которого торчали

в разные стороны.

– Да, Отец С? – спросил он, пнув деревянное покрытие, тем самым, намеренно скрипнув своей подошвой.

– Оуэн, прошу тебя осмотреть твою обувь.

Мальчик покорно опустил глаза, и все его тело пришло в движение от самого отчаявшегося вздоха, который только Норе доводилось слышать от ребенка.

– Я забыл.

Оуэн поднял на Сорена полный мольбы взгляд.

– Забыл их завязать или забыл, как их завязывать? – спросил он.

– Забыл как.

– Элеонор? Думается мне, что данный вопрос в твоей компетенции.

– Постараюсь, но я давно этого не делала.

Встав на колени, Нора попыталась продемонстрировать мальчику метод кролика Банни – две петли вместо ушек, одна заходит за другую… Тот просто смотрел на нее серьезными глазами.

– Ты что-нибудь запомнил, Оуэн? – поднявшись, спросила она.

– Не знаю. Это так сложно. Спасибо.

– Совершенно не за что.

Нора видела, как протянув руку, Сорен поставил палец мальчику между глазами. Оуэн их скосил, и они с Сореном оба рассмеялись.

– Ты свободен. Но прошу тебя следить за скоростью своего передвижения.

Оуэн снова тронулся с места, на этот раз более сдержанным шагом. Нора оглядела зал и столы с сидящими за ними, общающимися между собой, но не отрывающими от своих детей глаз родителями.

– Когда-то я тоже хотела иметь твоих детей, - сказала она, не встречаясь с Сореном взглядом.

– Я сказал, что Микаэль для меня, как сын. И ты его имела, разве нет?

Нора резко втянула в себя воздух.

– Есть разница между садизмом и жестокостью. Надеюсь, когда-нибудь ты это усвоишь.

– Напомни, что из них для тебя предпочтительней?

– Я ухожу, Сорен. Спасибо за очередную прекрасную годовщину.

Повернувшись на пятках, Нора помчалась вон из помещения. Она продолжала движение, даже различая позади себя шаги. Дойдя до выхода, она услышала свое имя. Нора остановилась, чтобы посмотреть на Сорена.

– Мне и без того сложно приезжать сюда, видеться с тобой. Тебе не обязательно это усложнять.

Подняв руку к ее лицу, он провел пальцами по ее щеке. Нора огляделась по сторонам, убеждаясь, что их никто не видел. Привычка, от которой она так и не избавилась.

– Прости меня. Для меня это тоже сложно.

– Не думала, что для тебя хоть что-нибудь бывает сложным.

Опустив руку, Сорен шагнул от солнечного света в тень, оставляемой ракой Девы Марии.

– Конечно, ведь ты единственная, у кого обо мне не самое лучшее мнение.

Улыбнувшись, Нора последовала за ним в тень.

– Увидев тебя впервые, я подумала, что ты был всемогущим.

– Тебе было пятнадцать, Элеонор.

– Я по-прежнему так думаю.

Последовавший смех Сорена был пустым и безрадостным.