Сирены
Шрифт:
– О, ради бога!
– Но реклама – не мое занятие! – завопила Мэгги. – Это одно сплошное унижение. Какое, черт возьми, она имеет отношение к искусству, к актерской работе! Я всего лишь манекен и только! – зажав большую серебряную зажигалку между ладоней, она то извлекала из нее маленький язычок пламени, то тушила его. – Мне до смерти надоело ждать, пока подвернется что-нибудь стоящее. Я схожу с ума!
– Ты ведь разговаривала с Виктором, – спокойно произнесла Дайна. – Что он говорит?
– Он говорит, что я должна набраться терпения, что он делает все от него зависящее, чтобы найти мне хоть какую-то работу. – Мэгги вскочила и принялась расхаживаться по комнате в поисках чего-то,
8
Пергамин – вид бумаги.
Дайна молча наблюдала, как ее подруга поглощает очередную порцию кокаина. Шмыгавшая носом Мэгги повернулась к ней.
– По-твоему как мне следует поступить? Может быть, уволить Виктора?
– Виктор – хороший агент, – возразила Дайна. – Это не выход. Точно так же, как и та дрянь, которой ты забиваешь нос.
– Зато я чувствую себя так, словно покорила весь мир, – прошептала Мэгги. – Ты ведь знаешь. Поэтому, пожалуйста, не набрасывайся на меня за это в очередной раз. У меня просто нет другого выбора.
– Есть, – настаивала Дайна, – но ты не хочешь искать свой шанс. Ты изменилась, Мэгги. Прежде ты верила в свои силы, считала себя лучшей. Ты помнишь наши споры длиной в целую ночь о том, кто из нас лучшая – ты или я?
– Детские забавы, – ответила Мэгги. – На поверку мир оказался совсем другим, чем мы полагали, а? – Она пристально смотрела на Дайну из-под полуспущенных ресниц, и в ее взгляде читалась боль и обида. – Ты получила все, а я застряла посередине пути, ведущего в никуда. – Она наклонилась и отсыпала еще немного кокаина из конверта. – Так что не говори больше ни слова о наркотиках, ясно? Когда я под кайфом, то мне удается забыть, что я не больше чем разряженная группи [9] , прицепившаяся к Крису...
9
Группи – девушка, принадлежащая к числу особенно фанатичных поклонниц исполнителя или рок-группы, ездящая вместе с музыкантами на гастроли и т. д.
– Зачем ты так говоришь, Мэгги. Крис любит тебя...
– Не болтай о том, чего не знаешь! – отрезала Мэгги. – Ты не знаешь ровным счетом ничего о моих отношениях с Крисом, понятно? – Трясясь от гнева, она просыпала кокаин на подол платья. – О, черт! Ты видишь, что я натворила из-за тебя? – Она начала плакать, пытаясь собрать порошок обратно в конверт. Однако большая его часть упала на ковер. – Проклятье! – Судорожным движением Мэгги отшвырнула конверт в противоположный конец комнаты.
– Будь умницей, воздержись от этой дряни, – мягко обратилась к ней Дайна. – Хоты бы на несколько дней.
– Я делаю это, потому что так хочется Крису, – ответила Мэгги слабым голосом. Она вытерла глаза тыльной стороной ладони, усыпанной веснушками.
– Но ведь это не основание делать что-либо.
– Я не хочу потерять его. Дайна. Я умру, если он бросит меня. В любом случае, это мне понравится.
– Мэгги, ты не...
– Боже, какое я дерьмо. Ты – последняя, на ком мне следовало срывать свою злость.
Дайна притронулась к мягкому ворсу на рукаве платья подруги.
– Как насчет кофе?
Мэгги
– Я мигом.
Через пару мгновений ее голос уже доносился из кухни.
– Я забыла сказать. Пользуйся ванной в нашей спальне. Та, которая в холле, сейчас ремонтируется.
Спальня, располагавшаяся в передней части дома, представляла собой довольно просторное помещение, полное света и воздуха. Из двух высоких окон открывался вид на океан. На покрашенных темно-синей светящейся краской стенах были развешены, заключенные в рамки из серебристого металла, афишы, рекламирующие конверты в «Филмор Ист» и «Филмор Вест» – двух самых известных рок-аренах в шестидесятых, ныне не существующих. Названия группы и фамилии музыкантов были написаны различными цветами: «Хартбитс» вместе с Би Би Кингом и Чаком Бер-ри – голубым и серебристым; «Крим» – бледно-желтым и темно-коричневым; Джимми Хендрикс – темно-красным и песочным; Джефферсон Эйрплейн – зеленым и светло-коричневым, при помощи красок и психоделического шрифта художник Рик Гриффин представлял каждого ведущего исполнителя или группу в почти средневековой манере, точно смелых и доблестных рыцарей с их разноцветными вымпелами и стягами, готовящихся к выходу на поединок. И так же как рыцари, подумала Дайна, они все исчезли так или иначе: группы распались, музыканты умерли или преобразились до неузнаваемости. Все, за исключением «Хартбитс», бывших на вершине уже семнадцать лет и по-прежнему не желавших сдаваться.
Она обошла сбоку огромную кровать, прикрытую стеганным полосатым одеялом, откинутом назад так, чтобы была видна его нижняя сторона, обшитая тканью кремового цвета, похожая на живот гигантской спящей ящерицы. На нем стоял переносной кассетный магнитофон с открытой крышкой, но кассеты в нем не было. Рядом валялись несколько книг: «Getting into the Death» Тома Диша в изжеванном переплете, «Берлинские рассказы» Кристофера Ишервуда, толстенная «Ветер в ивах» Кеннета Грэхэма с иллюстрациями Артура Раккэма и «Аутсайдер» Колина Уилсона в мягкой обложке с загнутыми уголками страниц.
У противоположной стены на столе лежала груда еженедельних музыкальных изданий: «Биллборд», «Рекорд Уорлд» и «Кэш Бокс» вперемешку с «Вэраети» и английскими газетами: «Ною Мьюзикал Экспресс», «Мелоди Мейкер» и «Мьюзик Уик», а также номером «Роллинг Стоун» двухнедельной давности с фотографией «Блонди» на обложке. Возле стола находилась дверь, ведущая в ванную.
Слева от двери висела фотография группы Криса, заключенная в позолоченную рамку, размером 8х10, сделанная специально для прессы. Яркие пестрые одеяния на музыкантах позволяли безошибочно предположить, что она была снята еще в шестидесятых.
Дайна, точно завороженная, уставилась на снимок. Она впервые услышала записи «Хартбитс» в начале семидесятых и никогда прежде не видела их столь молодыми. К своему удивлению она насчитала на фотографии пятерых человек. Четверо из них были ей хорошо знакомы. Высокий и красивый Крис – певец и гитарист; Темноволосый и черноглазый басист Ян, тощий и длинный словно жердь; низенький и толстый барабанщик Ролли, похожий на плюшевого мишку, с добродушного лица которого не сходила милая улыбка; Найджел – клавишник, писавший тексты на музыку Криса, жмурящийся, глядя в объектив камеры, что стало со временем фирменным знаком группы. В былые годы он больше всех участников «Хартбитс» уделял внимание имиджу. Пятого, запечатленного на снимке посередине, Дайна не знала. Его длинные волосы были сильно зачесаны назад, оставляя совершенно открытым вытянутое, осунувшееся лицо. В целом, его внешность показалась Дайне грубоватой, возможно из-за тонких губ и по-видимому когда-то сломанного слишком длинного носа.