Сирены
Шрифт:
Рейчел хотела приблизиться к ним, но Малагез, схватив ее сзади за блузку, оттащил в сторону.
– Простите, – повторяла она, обращаясь к Хэтер, – простите.
Тем временем террористы разбирались с остальными заложниками. Американцы и французы были бесцеремонно выкинуты на плюшевую софу, а оба английских парламентария стояли возле дальнего конца мраморного камина, пока им связывали руки. Один из террористов притащил горничную и дворецкого и злобно швырнул их на пол под ноги англичанам. Жестом руки Эль-Калаам послал четверых
– Хэтер, – голос Джеймса походил на карканье ворона.
– О, Джеми, – услышав то ли себя, то ли его, она опять заплакала. – Ты был прав. Они хотят вернуть свою землю назад. – Она оторвала лицо от ладоней. – Но они сказали, что если мы станем сотрудничать вместе с ними, то нас скоро выпустят отсюда.
– Не соглашайся, Хэтер. – Его веки стали опускаться.
– Разумеется, я соглашусь, – возразила она горячо. – Чем скорее этот кошмар... закончится, тем быстрее нам удастся доставить тебя к врачу.
– Они так сказали? – он слегка покачнулся в ее руках, и его губы скривились от боли. – Не беспокойся обо мне. Помни только, нельзя верить ни единому их слову.
В дальнем углу возле входной двери высокий худой человек с пышными усами стоял, склонившись над раненым товарищем, прижав ко лбу того палец. Подняв голову, он произнес:
– Эль-Калаам, он бредит.
Бородатый командир террористов, совещавшийся о чем-то с невысоким широкоплечим и почти лысым Малагезом, посмотрел на говорившего.
– Он уже начал шуметь?
– Да, – ответил усатый. – Он не в состоянии помочь себе.
Не говоря ни слова, Эль-Калаам пересек комнату и, убедившись, что все заложники имеют возможность наблюдать за его действиями, вытащил из ножен охотничий нож. Двадцатидюймовое лезвие ярко сверкнуло, отражая солнечные лучи. Нагнувшись, Эль-Калаам без всякого предупреждения резким сильным взмахом рассек острой кромкой горло раненого. Раздался: отвратительный глухой булькающий звук, и тело, зажатое в руках усатого, подпрыгнуло, точно проткнутое снизу копьем. Кровавая пена выступила на губах мертвого террориста.
Эль-Калаам вытер нож о штаны покойника двумя экономными движениями и вложил его обратно в ножны на левом боку. Вскинув голову, он приказал:
– Вы, двое, вытащите его наружу.
– Боже! – хрипло прошептала Хэтер мужу. – Он только что прикончил одного из своих людей.
– Не удивительно, – Джеймс с трудом шевелил языком. – Он – профессионал, Хэтер. Берегись его. Для человека вроде него слова – всего лишь уловка, способ достижения поставленной цели. С их помощью он подготавливает почву для своих действий.
– Ну ладно, – Эль-Калаам бросил взгляд на супругов с противоположного конца комнаты. – Поговорили, и хватит. Рита, – обратился он к своей помощнице.
Та подошла к Хэтер и рывком поставила ее на ноги.
– Пошли со мной, – грубо приказала она.
– Что? – Хэтер
– Тебе позволили пообщаться с ним. Чего еще ты ожидала? Что мы перевяжем его раны и отпустим вас двоих на все четыре стороны? – Рита рассмеялась. Ее мелодичный смех удивительно контрастировал с резким, неприятным голосом. – Ну нет.
– Но ведь это несправедливо!
– Справедливость? – на лице Риты появилось злобное выражение. – Где она, эта справедливость? Или, может быть, справедливо то, что нас лишили родины? Что наши женщины и дети умирают от голода? Что наших мужей пытают и убивают сионистские свиньи? – она яростно мотнула головой. – Нет. Не смей даже упоминать в разговоре со мной о справедливости. Ее не существует в этом мире!
– Пусть кто-нибудь... а-а-а!
Рита, увидев, что слова не действуют на Хэтер, крепко схватила ее за руку и потащила за собой.
– Довольно! Пошевеливайся!
Эль-Калаам неторопливо приблизился к ним.
– В чем дело? – он переводил взгляд то на Хэтер, то на Риту. – Я отдал простой приказ и полагал, что не составит труда его выполнение.
– Я выполняю его, – возразила Рита. – Она просто...
– Дай-ка ее сюда..., – начал было он.
– Негодяй! – Хэтер сорвалась на крик. – Мерзавец. Поступить так с...
Стремительным движением, похожим на прыжок змеи, Эль-Калаам кинулся к ней и в бешенстве оторвал ее от земли.
– Сука! – заорал он точно сумасшедший. – Что ты пытаешься сделать?
– Стоп! – завопил Марион, выпрыгнув из кресла. – Стоп. – Он бросился вперед мимо расступившихся актеров. – Черт возьми, Джордж, какая муха тебя укусила? – Широко расставив руки, он старался оградить Дайну от Джорджа Алтавоса, игравшего Эль-Калаама. – Джордж...!
– Зачем эта сука выдумывает новые реплики в мой адрес?
Между ними тремя завязалась потасовка, в то время как все остальные стояли неподвижно, точно каменные изваяния, ожидая, чем закончится дело. В комнате прошелестел тихий шепоток, однако кому он принадлежал разобрать было невозможно.
– Это моя сцена! – вопил Джордж, яростно вцепившись в Мариона. – Вот как, значит, мы ее отрепетировали! Она добавляет реплики...
– Да успокойся ты, наконец, ради всего святого! – пытался урезонить его Марион.
Трудно было сказать, как все обернется, если б в схватку не вмешалась Ясмин, исполнявшая роль Риты. Она с такой силой вклинилась между Дайной и Джорджем, что Мариону поневоле пришлось выпустить последнего из своих не слишком нежных объятий, чтобы удержаться на ногах.
– Ясмин, – отдуваясь, произнес он, и темноволосая девушка, поняв его без лишних слов, подхватила Дайну под локоть и потащила ее с площадки прочь, остановившись, только когда возмущенные вопли Джорджа перестали достигать их ушей.