Сириус Б
Шрифт:
"Ишь как стараются, - с раздражением подумал Подкрышен.
– А еще вчера утром двух дополнительных ангелов им отлить было жалко. Но что же со всеми ними случилось всего за одни сутки? Здесь хочешь - не хочешь, а с Силантием все же объясниться придется. Может быть, он просто неправильно понял наш вчерашний разговор? Впрочем, кого я теперь хочу обмануть? Все он прекрасно понял".
Эмилию вдруг очень сильно захотелось выпить. В кабинете стоял большой железный шкаф с различными бумагами по бизнесу, печатями, прошлогодними отчетами в налоговую, черной бухгалтерией и прочим барахлом. Там у Подкрышена хранился довольно большой запас дешевого
Теперь же перебирать угощением не приходилось, Эмилий запустил руку под свой письменный стол и снял с потайного гвоздика увесистую вязанку ключей. Он отомкнул амбарный замок, распахнул двери шкафа и полез внутрь пыльных бумажных завалов за коньяком. Бутылки и коробки находились на месте, но их почему-то было подозрительно мало.
Эмилий уже хотел было возмутиться вслух, но тут его внимание привлек краешек большой спортивной сумки. Подкрышен вытащил сумку и расстегнул змейку. Внутри лежал так называемый "походный набор для рыбака и охотника" - две пары удобных кожаных ботинок, резиновые штаны-сапоги, набор катушек для спиннинга, полная полевая форма пехотинца бундесвера, карабин "Сайга" в кожаном чехле, набор охотничьих ножей, коробки с патронами и прочая рекреационная мелочь.
– Еще один привет из прошлой жизни, - прошептал Эмилий, рассматривая этот набор для невинных утех беззаботного состоятельного человека.
Дело в том, что чуть более года назад среди бобровских патрициев вдруг вошла в моду охота, а почти сразу за ней - рыбалка. Все сразу бросились в московские специализированные магазины и начали скупать там ружья, оптические прицелы, удочки и прочие охотничьи аксессуары. А уже через месяц патриции хвалились друг перед другом дублеными шкурами кабанов и огромными сушеными головами щук.
Эмилий тогда поддался общему поветрию и тоже прикупил себе различных товаров рекреационного назначения. Немецкую униформу он приобрел в очень дорогом специализированном московском бутике, но использовать ее по назначению случая так и не представилось.
В бутике была одежда и от отечественного производителя, но Эмилию она почему-то показалась подозрительной. Что-то неуловимо знакомое было в этих скругленных линиях, в этих некрепко пришитых в самых неудобных местах и мелких карманах (словно бы одетый в такую форму солдат должен был прятать в них не тяжелые запасные магазины и гранаты, а тюбики губной помады, блоки презервативов и пачки длинных облегченных сигарет). Присмотревшись к этим костюмам повнимательнее, Эмилий понял, что его беспокоит - при взгляде на сшитые из искусственного химволокна штаны салатного цвета ему почему-то захотелось мысленно пришить к ним большой пушистый камуфлированный хвост. И еще Подкрышен понял тогда - почему Аделька не переносила стиля "милитари". Конечно, от всего этого не просто тянуло, а буквально веяло самой настоящей Европой, но даже несмотря на свою общеевропейскую ориентацию, он всегда с недоверием относился к румынским цыганам, болгарским гадалкам и венгерским производителям марципанов, оставаясь глубоко в душе скрытым германофилом. Поэтому он и приобрел тогда не чей-нибудь, а именно немецкий комплект.
– Вот и поохотился, - с горечью сказал Эмилий, разворачивая германские военные бриджи.
Сразу было видно, что это очень прочная и надежная вещь. Штаны были изготовлены из плотного натурального хлопка, в нужных местах усилены лоскутами прочного брезента, кое-где перехвачены резинками и снабжены широкими мягкими помочами. А удобные глубокие карманы вообще были просто загляденье и располагались в нужных и удобных местах. Было очевидно, что любой человек оказавшийся внутри таких штанов, не станет играть в бирюльки ни с кабаном, ни со щукой, ни даже с медведем.
– А что если немного усилить свой стоицизм нетрадиционными методами, так сказать?
– тихо сказал Эмилий.
Он быстро вынул из сумки остальные элементы охотничьего костюма. В сумке нашлись даже две пары толстых шерстяных носков и пара теплого шерстяного белья, что было весьма кстати, так как карнавальные трусы оказались довольно неудобными и непригодными для продолжительной бытовой носки. Весь комплект был украшен крохотными красно-черно-желтыми флажками и очень надежными на вид германскими орлами на пуговицах.
Эмилий был глубоко невоенным человеком, поэтому переодевание заняло у него довольно много времени. Когда же он, наконец, разобрался со всеми пуговицами, крючками и липучками, то не узнал сам себя. Он долго стоял возле грязного настенного зеркала, смотрел на полноватого немецкого солдата с грустными глазами и просто физически ощущал, как его внутренний стоицизм постепенно усиливается и приобретает даже некий романтический, вагнеровский колорит.
– Доннер вертер!
– воскликнул Эмилий, притопнув высокими удобными сапогами на шнуровке.
– Мы еще здесь поборемся, мы еще посмотрим - кто кого!
Он вернулся к дивану и сгреб в охапку потертые джинсы с грязной белой рубашкой. Из охапки вывалились пушистые белые трусы.
– Шайзе!
– воскликнул Эмилий, запихивая тряпки в шкаф.
– Айн момент.
Он вытащил из сумки охотничий нож и одним ударом отсек от трусов большой пушистый хвост.
– На память, - сказал Эмилий, запихивая хвост в карман пятнистых бриджей.
– А остальное - в корзину! Зайцу зебру не одолеть.
Он размахнулся и ловко забросил остатки своего карнавального костюма в грязное мусорное ведро.
Эмилий несколько раз прошелся по кабинету, пару раз присел и даже сделал несколько махов руками. Все обмундирование сидело просто отлично и совсем не стесняло движений.
– Хоть сейчас в атаку на кабана, - удовлетворенно сказал Эмилий.
– Или на рыбалку за щукой. Черная зебра, поберегись!
Охотничий наряд определенно усиливал стоицизм и придавал уверенности в себе, но чего-то все же не хватало. Подкрышен вынул из сумки и расчехлил карабин. Без сомнения это был все тот же знаменитый автомат, для чего-то изуродованный ненужными переключателями и ограничителями.
– Жаль, что штыка нет, - сказал Эмилий.
Он приставил ствол к подбородку, а затем поймал пальцем спусковой крючок и плавно на него надавил. Собачка сухо щелкнула.
– И удобно, - констатировал Эмилий.
– Ведь могут сделать все как надо, когда захотят. А если бы я тогда на французский "Лепаж" позарился, пришлось бы в случае необходимости прикладом в пол упираться и на крючок указательным пальцем правой ноги давить. Ну, что, черная зебра? Как тебе мои новые доспехи? Как тебе мой новый стоицизм? Чего молчишь, проклятая?