Сириус Б

Лапин Андрей

– Что это вы делаете такое?
– пробормотал он, очищая от остатков картофеля лицо и грудь.
– Что это за тесты такие?

– И, правда, Тихон, - сказал Митроха, стряхивая с рукава фуфайки кусочки картофелины.
– Зачем ты продукты переводишь?

Но тело Тихона не ответило, а затем повело себя еще более странно. Оно взяло со стола большой кусок сала с прорезью, потрусило им перед своим лицом, облизнулось и сказало:

– Какой аппетитный кусочек. Кому? Господину-товарищу майору? Не-е-ет! Митрохе? Уж точно нет. Все - идейному господину. На!

Оно размахнулось и запустило салом в Подкрышена,

но тот уже был готов к неожиданностям такого рода и, ловко, даже как-то по цирковому, поймал кусок обеими руками.

– Отлично!
– воскликнуло тело Тихона.
– Итак, что вы скажете об идее непрерывного потребления обильной, питательной и вкусной пищи? А соответствующая гармоническая вибрация будет звучать приблизительно так: "Через нямки к вкусняшкам" А? Что скажете?

– Да что же это за гармоническая вибрация такая?
– растерянно спросил Эмилий.
– Вот уж не ожидал от вас такой вибрации...

– Ну, можно озвучить и по-другому, - сказало тело Тихона.

Затем оно вдруг вскочило на ноги, схватило Эмилия за отвороты камуфляжной куртки, рывком приблизило его к себе и, дико вращая бельмами, низким утробным голосом прокричало ему прямо в лицо:

– Через нямки к вкусняшка-а-ам!

Тихон так сильно сдавил шею Подкрышена воротником куртки, что тот начал задыхаться и непроизвольно напряг мышцы, сильно вжав голову в плечи. К счастью все это продолжалось недолго. Тихон разжал пальцы, сел на ящик и спросил:

– Ну как?

– Да это и вообще как-то не так, - сказал Эмилий, опускаясь на лавку и растирая шею ладонями.
– Даже как-то странно воспринимать такую вибрацию. И необычно.

– Да все это так, - воскликнул Тихон.
– Все так! Ну, хорошо, а если добавить к пище уютный двухэтажный коттедж с гаражом на два автомобильчика, а на горизонте изобразить такой, знаете ли, огромный гипермаркет? Тогда как?

Тело Тихона пристально смотрело своими светящимися бельмами в глаза Эмилия, словно пытаясь его загипнотизировать, и он вдруг, неожиданно для себя, провалился в странное видение.

В этом видении Подкрышен стоял в центре огромного торгового зала, плотно заставленного полками с самыми разнообразными товарами. Было около четырех часов утра, и повсюду сновали зевающие продавцы. Они проворно накладывали на полки все новые и новые товары, а также быстро переписывали толстыми маркерами ценники.

– Минус двадцать пять процентов, - читал Эмилий.
– Минус тридцать процентов, ого - минус сорок...

Вдруг до ушей Эмилия донесся далекий шум, словно бы где-то совсем рядом, буквально за стеной торгового зала волновался огромный, безбрежный океан. Он пошел на этот шум и вскоре приблизился к большим стеклянным дверям, рядом с которыми в напряженных позах застыло несколько охранников в белых рубашках. Они с ужасом всматривались в источник шума, который, как уже понял Эмилий, находился сразу за раздвижными створками входных дверей. Он тоже начал всматриваться туда, но ничего так и не смог разобрать. Там словно бы колыхались какие-то странные, слепленные в одну бесформенную серую массу, тени.

Иногда из этой массы на мгновение проступал чей-то безумный фиолетовый глаз, или перекошенный в немом крике синюшный рот, или большое лиловое ухо, твердо сжатые белые губы, расплющенный синий нос или свинцовый подбородок.

Эмилий вдруг понял, что охранники боятся этой ужасной серой массы, понял, что у них буквально дрожат поджилки и тут же испугался сам.

Тем временем в зале появился приземистый тучный господин в аляповатом розовом пиджаке с зеленым галстуком. Голова господина была украшена большой красной плешью, а в его правой руке был зажат блестящий футбольный свисток. Господин забрался на возвышение, находящееся прямо посередине торгового зала, призывно замахал руками продавцам и охранникам, а потом громко закричал:

– Аттеншен!

Все продавцы и охранники тут же повернули к нему свои головы и замерли в напряженных позах.

– Файф!
– закричал господин, приближая к близоруким глазам запястье левой руки с кругляшом циферблата большого блестящего хронометра.

– Фо!
– нестройным хором подхватили продавцы и охранники.

– Сри!
– завопил господин.

– Ту-у!
– закричали продавцы и охранники.

– Ван!
– переходя на фальцет, крикнул господин.

– Зирроу!
– крикнули ему продавцы и охранники.

– Опен!
– взвизгнул толстый господин и сильно дунул в свой футбольный свисток.

В тот же момент один из охранников направил на входные двери, похожий на портативный фонарик, пульт и нажал на кнопку.

А затем время словно бы замедлилось, и Эмилий увидел, как створки входных дверей медленно поползли в сторону, а через образовавшийся темный проем в зал с громким многоногим топотом ворвалось нечто ужасное. Сознание Эмилия как бы раздвоилось, и одна его половина ясно сознавала, что в зал врываются все же люди. Скорее всего, эти люди были покупателями, но очень странными покупателями и вторая половина сознания Эмилия отказывалась верить в достоверность происходящего и как бы впала в ступор.

И действительно, здесь было от чего впасть в ступор, ведь во главе толпы, размахивая ржавыми лопатами, бежали Силантий, оба Сивушки и Митроха. Они бежали впереди огромной серой массы, которая двигалась за ними словно густой болотный туман, который медленно скрывал в себе все вокруг. Сначала в нем исчезли белые рубашки охранников, затем он поглотил длинные вереницы блестящих тележек, потом начал с урчанием и громким чавканьем поглощать товарные полки. Этот туман как бы обесцвечивал, делал серым все, к чему приближался, все, что он в себе скрывал и прятал. Только Силантий, Сивушки и Митроха были расцвечены сверкающими искорками, поэтому, на фоне этого серого тумана за ними было легко наблюдать.

Силантий отцепил от общей связки тележку, ударом огромного кулака расправил ее и, размахивая лопатой, бросился к полкам со стиральным порошком. Там он резко затормозил и принялся сгребать лопатой разноцветные пачки прямо в тележку, время от времени трамбуя их черенком и что-то как бы тихо при этом приговаривая.

Эмилий растерянно осмотрелся и увидел, что Сивушки уже находятся в отделе спиртных напитков. Слаженно работая своими лопатами, они наполняли бутылками сразу четыре тележки. Бутылки сыпались вниз непрерывным потоком, многие из них разбивались и засыпали пол брызгами разноцветных осколков, заливали его потоками спиртного, но Сивушки не обращали на это никакого внимания. Они все гребли и гребли, громко при этом выкрикивая: " Ни хрена себе цена!"