Сиротка для дракона. Боевой факультет

Шнейдер Наталья

— Проехали. — Я осеклась, вспомнив, что на вежливо сформулированные извинения нужно отвечать так же вежливо. — Извинения приняты.

— Я заплачу за испорченный мундир, — добавил он.

Я посмотрела вниз. Да уж, с первого раза такие пятна вряд ли отстираются. Хотя, если сперва присыпать вон хоть солью или песком, а еще лучше — содой, если она найдется в прачечной, может, и получится.

— Обойдусь, — проворчала я.

Что-то подсказывало мне, что брать деньги от парня — и неважно, что в качестве «компенсации», — не стоит.

Но

что ж мне так везет второй день! Конечно, можно надеть тот китель, что предназначен «для упражнений», но если и с ним что-то случится, у меня останется только наряд, в котором я сюда пришла, и домашнее платье. Но на занятиях надо быть в штанах.

А еще вечером я буду светить перед Родериком битой мордой. Впрочем, он сам заканчивал боевой, вряд ли синяки потрясут его до глубины души. И все равно проще, наверное, отменить свидание, чем показываться ему на глаза в таком виде.

— А можно я не пойду к целителю? — попросила я и сама удивилась тому, как жалобно прозвучал мой голос. — Мне надо переодеться. И еще успеть вернуться поесть.

— Есть хочешь? — спросил Алек. — Не тошнит?

Я помотала головой. Звон потихоньку проходил, и головокружение тоже.

— Да ничего особенного не случилось, не в первый раз.

Алек не ответил, задумчиво на меня глядя.

— Мы же на боевом, а не на бытовом, — еще раз попыталась я его убедить. — Если с каждым синяком к целителю бегать, у них других дел не останется.

Алек покачал головой, огляделся и просиял, увидев рыженькую с целительского.

— О, Корделия! Будь добренькой, пока есть не начали, посмотри на этих двух красавцев.

Она смерила меня ледяным взглядом.

— Парня осмотрю, а эту — не буду!

Я оторопела. Контраст со вчерашним доброжелательным отношением был слишком велик. Что на нее нашло?

— Вот это номер, — ошарашенно протянул Алек. Потом выражение лица его изменилось, словно он что-то сообразил. — Ну ладно, не хочешь — не смотри.

Я вспомнила, как утром едва не столкнулась с рыженькой, вывалившись из кустов, куда затащил меня Родерик. Неужели в этом дело? Поняла, чем я занималась с утра пораньше? Я залилась краской, и вопросительный взгляд Алека только ухудшил дело. Староста едва заметно кивнул сам себе. Мне захотелось провалиться сквозь землю, хотя вроде бы стыдиться было нечего — если только никто здесь не умеет читать мысли, что вряд ли.

Рыженькая между тем положила ладонь на лоб Феликса, провела другой рукой вдоль груди, рук.

— Постой смирно.

Она сжала пальцами его переносье, словно хотела оторвать нос, Феликс дернулся, но вырываться всерьез не стал. Корделия отстранилась — и, хотя на лице Феликса остались багровые пятна там, где скоро разольются синяки, отеки исчезли, и нос принял правильную форму.

— До свадьбы заживет, — усмехнулась Корделия и, не слушая благодарностей, пошла к стойке с подносами.

За девушкой потянулись другие студенты, поняв, что развлечение закончилось. Народа

в столовой стало куда больше, и я смутилась окончательно, поняв, что мой жалкий вид сейчас разглядывают все кому не лень.

— Ладно, пойдем, котенок, провожу к целителям. — Алек потянул меня за руку.

— Да не надо меня никуда провожать! — Я снова начала злиться. — Сама дойду. В общежитие. Переоденусь и вернусь поесть.

Он хотел было возразить, но вмешалась Дейзи:

— В самом деле, Алек, ты староста, а не нянька. Нори вполне может без тебя разобраться, что делать.

Алек махнул рукой и тоже направился к стойке. Дейзи жестом пригласила меня столу.

— Садись.

— Нет, я пойду, надо привести себя в порядок.

Хотя при мысли о том, что в таком виде — залитой супом, обляпанной овощами и в синяках — мне придется протащиться через весь парк, хотелось провалиться сквозь землю. Хорошо, что Родерик наверняка обедает в зале для богатеньких и не увидит этот кошмар. А что, если он попадется мне навстречу по дороге?! Позорище-то какое!

— Сейчас Селия придет и поможет, у нее с бытовой лучше, чем у меня, — сказала Дейзи.

Неужели этому в самом деле можно помочь?

Словно прочитав мои мысли, Дейзи провела ладонями над моим кителем. Прилипшая еда начала отделяться от ткани, собираясь в ком рядом с руками. Девушка встряхнула кистями, и малоаппетитный ком плюхнулся в ведро служанки, которая как раз подоспела собрать с пола остатки моего обеда.

Я повела плечами — одежда перестала липнуть к телу, и большая часть грязи исчезла, хотя пятна и запах остались.

— Селия лучше в этом, — сказала Дейзи. — Дай только ей поесть. И мы давай поедим. Поделиться с тобой супом?

Вот, значит, как: дружба дружбой, а богатенькие направо, остальные налево. Но говорить этого я не стала.

— Не надо, спасибо. У меня еще за вчерашний день талоны не израсходованы. Не успела.

— Жизнь бьет ключом? — улыбнулась она, увлекая меня к стойке.

— Большим, ржавым и по голове, — согласилась я. Пощупала челюсть слева — сейчас, когда прошел запал драки, сустав заболел и, кажется, начал распухать. Может, в самом деле метнуться к целителям? Позориться и слушать нотации не хотелось. Не пойду, само пройдет.

— Сперва еду на пол швыряют, потом за добавкой приходят. Заставить бы вас, балбесов, готовить да полы после себя отмывать, глядишь, не бедокурили бы, — проворчала раздатчица.

Я не стала огрызаться. Хоть упрек и следовало адресовать не мне, но я бы тоже наверняка рассердилась, если бы приготовленную мной еду кто-то выбросил в драке. Спасибо и на том, что вторую порцию дали.

Мы с Дейзи устроились за столом, рядом примостился Алек. Еда оказалась сытной и вкусной. Может, кто-то и сказал бы, что ей не хватает изысканности, но такие, наверное, и обедали не здесь. Как Селия, например. Я посмотрела в сторону второго зала, и этот взгляд не ускользнул от Алека.