Сиротка. Нежная душа
Шрифт:
— Тебе повезло, что твой муж предпочитает работать, а не сидеть на шее у семьи своей жены, — говорила ее мать. — Пишет он тебе регулярно. Он старается сделать как лучше.
— Мужчине в расцвете сил, такому, как Тошан, нужны свобода и занятие, — слышала она от отца. — Не сердись на него, он привык ни от кого не зависеть!
В прошлое воскресенье Эрмин пожаловалась было Бетти, но та сказала с ободряющей улыбкой:
— Ты девчонка из Валь-Жальбера, Мимин! Здесь, спасибо фабрике, мужья возвращались к своим женам каждый вечер, но в других регионах
По ребенку в год — этой мечте милой Элизабет Маруа так и не суждено было сбыться. Она чувствовала себя виноватой в том, что не смогла родить мужу много детей.
Словом, по мнению родственников и соседей, Эрмин полагалось радоваться сложившемуся положению вещей, но у нее это не слишком-то получалось.
— Какие мрачные мысли? — спросила Шарлотта.
Молодая женщина ласково посмотрела на свою маленькую спутницу. Шарлотта из девочки уже начала превращаться в девушку: движения ее стали более грациозными, росла грудь.
— Я говорю себе, что сама во всем виновата, — сказала она. — Я воспользовалась непредвиденным отъездом мужа, чтобы начать работать над голосом и петь, как только мне этого захочется. Репетиции с мадемуазель Каликст настолько занимают мой ум, что я не замечаю, как летят недели! Мадлен так хорошо кормит малышек, что они стали для меня не заботой, а удовольствием. Я играю с ними, укладываю спать и вывожу на прогулку, как сегодня, — сплошная радость! Мне не пришлось постирать ни одной грязной пеленки, да и меняю я их нечасто. Настоящая дама из высшего общества!
Эрмин шутила, но в голосе ее слышалось сожаление. Она упрекала себя, что так легко приняла все то, что облегчало ей жизнь.
— Я совсем избаловалась! Если я перееду жить на берег Перибонки, Тошан по-прежнему будет работать далеко от дома. Это значит, что по полгода я буду жить одна с тремя детьми. Мадлен не жалуется, но я знаю, что она ждет не дождется сентября, когда сможет уехать в Шикутими, к сестрам конгрегации Нотр-Дам-дю-Бон-Консей. И меня преследует мысль, что я предала своего мужа. Или, скорее, поступила вопреки его воле.
Эрмин присела на нижнюю ступеньку крыльца дома, где некогда проживала приятная в общении вдова Мелани Дунэ. Шарлотта, на личике у которой появилось озабоченное выражение, опустилась рядом.
— Мимин, если ты и правда уедешь, что я буду здесь делать? Ты должна взять меня с собой. Я очень люблю Лору и Мирей, но тебя — намного больше! Я буду тебе помогать! Буду убирать и готовить. И следить за Мукки.
— Нет, дорогая, в начале осени мама хочет отправить тебя в пансион, чтобы ты смогла стать учительницей.
— Я и так уже все знаю! И не хочу учиться! Эрмин, не бросай меня!
И девочка, прижавшись к старшей подруге, разрыдалась.
Она плакала так горько, что Эрмин расстроилась.
— Шарлотта, ты же знаешь, что я рада бы взять
— Вовсе нет! Ты станешь певицей, как говорит твой отец, и я буду всегда ездить с тобой, буду твоим гримером, твоей горничной! Мимин, умоляю, возьми меня с собой! А вдруг Лора и Жослин решат отдать меня назад отцу или Онезиму? Его жена, Иветта, терпеть меня не может!
Эрмин погладила девочку по волосам, густым и волнистым.
— Если не перестанешь, я тоже заплачу, — сказала она. — Не бойся, я сделаю для тебя все, что смогу. Нужно только дождаться ответа от Тошана. Я рассказала ему о моих планах и теперь хочу, чтобы он рассказал о своих. На этот раз я никому не буду врать, тем более своему мужу. Я написала, что собираюсь на прослушивание в будущем месяце, потому что пение приносит мне счастье, оно наверняка мой невидимый путь!
— Что такое «невидимый путь»? — удивилась Шарлотта.
— Когда я познакомилась с Тошаном, он рассказывал много интересного о верованиях индейцев. Они считают, что в мире для всех есть невидимые пути и каждый должен найти свой. Тошан сказал, что наши невидимые пути пересеклись не случайно — это знак, что мы должны быть вместе. И, думаю, это правда. Еще он рассказывал мне о свойствах круга — геометрической фигуры, которой индейцы придают большое значение. Линия нашей жизни должна описать круг…
Шарлотта вздохнула. То, что говорила молодая женщина, было и забавно, и странно. Эрмин добавила более серьезным тоном:
— Я люблю Тошана всей душой, но мне не всегда легко его понять. Надеюсь, что ты выйдешь замуж за простого и очень доброго парня.
— Может быть, — ответила Шарлотта, втайне подумав о Симоне Маруа.
— Давай-ка вернемся! Мирей обещала испечь пирог с орехами пекан к полднику. Я рада, что наконец отправила это письмо. Тошан будет знать правду. Если он запретит мне ехать в Квебек, тем хуже!
— Если ты говоришь «тем хуже», значит, ты не поедешь? — спросила девочка.
— Я хотела сказать, тем хуже для него. Я поеду во что бы то ни стало! — ответила молодая женщина. — Если хочет мне помешать, то пусть поторопится вернуться!
Ответ Тошана пришел десять дней спустя. Несколько минут Эрмин не решалась разорвать конверт. С тревогой в сердце она вертела письмо в пальцах. Ее супруг мог сообщать в нем о своем скором возвращении, обрушить на нее град упреков, запретить уезжать из Валь-Жальбера. Она молилась в надежде прочесть слова, полные любви и понимания.
«Я думала, что мне не будет дела до его мнения, но это оказалось не так, — размышляла она, держа конверт в руке. — Я позвонила Октаву Дюплесси, и он назначил прослушивание на восемнадцатое мая. Послушать меня придут директор Капитолия и другие специалисты. Папа едет со мной. Я сама не своя от страха. В мире театра это называют «мандраж» — страх перед выходом на сцену. Это слово мне подсказала мадемуазель Каликст. У меня мандраж!»