Сияй, Бореалис! Армейские байки
Шрифт:
Лессан опустила взгляд. Она сжала губы, когда внутри неё забилась пробуждающаяся злоба.
— Пускай так. Пускай. Может, так должно было произойти, — стала судорожно бормотать она. — Даже если и специально, то пускай так и будет. Я пройду через всё жёсткие испытания и только стану сильней. Найду того, кто поступил так со мной. Я должна была жить обычной жизнью, ходить в школу и каждое утро переживать о том, что выгляжу как-то не так. Я должна была быть обычной девчонкой, а не солдатом. Я отомщу отчиму. Приму свою судьбу, но отомщу за то, что
Она говорила с самым натуральным презрением. Шинан лишь наблюдал за тем, как её взгляд холодел и становился взрослым.
— Он обязательно поплатится за это и умрёт от моих же рук, — прошипела Лессан, сжимая кулаки на коленях.
— Как бы ты не желала, это будет неправильно, — вдруг сказал капитан.
— Но с детьми нельзя так поступать, капитан! Вы ведь даже не знаете, что это за чудовище! Вы ничего не знаете! — воскликнула та, багровея.
— Прекрати вопить, — Шинан смерил её взглядом.
— Разве же я не права?
— Месть хорошая мотивация, но вряд ли к чему хорошему приведёт. Это низко, подло и совсем не для девичьих рук.
— Да вы хоть знаете, что этот отчим творил? — взвинтилась Лессан. — Да он… он..! Всё время, пока мама находилась в больнице, он всегда до меня домогался! Хотел морально меня изнурить, лишь бы я отдала поскорей концы! Этот мерзвавец!
Вопли девчонки начинали понемногу изводить. Даже пальцы второй руки дрогнули от внутреннего накала, который как ни кстати хотелось выплеснуть. Бывало же так, что тихая пай-девочка внезапно оказывалась во власти эмоций.
— Отчим этого не заслуживает! Он должен сдохнуть! — продолжала та.
— Угомонись.
— Это всё нечестно!
— Слышишь меня? Сейчас ты с этим ничего не поделаешь. Напрасно только хнычешь, тратишь силы и действуешь мне на нервы.
— Что мне ещё остаётся, раз ничего больше я не могу?!
Шинан вдруг ухватил за ворот девчонку ожившей рукой, дёрнул и наорал прямо в опешившее лицо:
— Ты, младший капитан, должна сейчас быть с командой! Сейчас от тебя зависит, будешь ли ты жить завтра, вернёшься ли ты домой! Да я прямо сейчас хотел бы подняться с этой грёбаной койки, чтобы вернуться в строй, а не лежать здесь пластом, как немощный старик!
Он разжал кулак. Лессан растерянно промолчала.
— Достало, — фыркнул капитан.
— Это всё нечестно, — прошептала девчонка. — Почему всё это свалилось на меня? Почему именно я? Несправедливо. Как будто всё на этом свете обернулось против меня…
Шинан терпеливо выдержал паузу, глядя той в глаза. Лессан вдруг замолчала, и её нить размышлений оборвалась сама собой. Она посмотрела на капитана так, будто только сейчас заметила, что он парализован.
— Простите, капитан, — девчонка стыдливо опустила взгляд. — Я не должна была так легко падать духом и поддаваться эмоциям. Я пойду, — она поднялась со стула и торопливо шагнула к двери. — Поскорее поправляйтесь, капитан, а я буду тренироваться, чтобы не подвести вас и команду.
— Не
***
Лирет подпёрла рукой голову и обвела шумную забегаловку взглядом. Седой сидел напротив и скрупулёзно изучал меню. Отоспавшись после очередной бессонницы, он тут же изъявил желание набить брюхо и, исполнившись бодрости, обогнул целый город, чтобы отыскать «Боннюмей», сославшись на то, что только там делают превосходные чебуреки. Спорить с ним было бесполезно. К чебурекам напарник питал особую любовь, и девушка была уверена, что на это слово он откликается чаще, чем на собственное имя.
— Мы уже достаточно долго здесь сидим, — напомнила Лирет. — А ты до сих пор ещё ничего не выбрал.
— Мы никуда не спешим, — пробормотал Седой. — Какое разнообразное меню: здесь чебуреки и с мясом, и с картошкой, и с чем только нет. Я в замешательстве.
Девушка обратила взгляд на задний столик и вдруг опешила. Человек, одетый в тёплоё зимнее пальто, сидел поблизости, читал газету, изредка поднимая глаза, и отчаянно делал вид, что забрёл сюда чисто случайно. Только газета его была перевёрнута вверх ногами. Пригладив засаленные жиденькие волосы, он случайно пересёкся с барьерщицей взглядом и тотчас уткнулся обратно в газету, зашелестев бумагой. Такой себе шпион.
— Наверное, я попробую что-нибудь из новинок, — продолжал изучать меню Седой.
— Эй, — девушка понизила голос, — тот хрыч опять за нами следит, и я больно сомневаюсь, что это чистая случайность. Вчера он за нами шёл до самого отеля. Как думаешь, что ему от нас нужно?
— Не имею ни малейшего понятия. Я пришёл сюда поесть и не хочу тратить это время на всяких хрычей.
— Нет уж, сама я с ним не буду разговаривать. Увольте.
— Так никто и не заставляет. Ты уже выбрала себе завтрак?
Между тем незнакомцу за соседним столом принесли заказ. Тот отложил газету и растерянно уставился на коробку с детским обедом, будто ему вывалили на поднос тухлые потроха. Вместо того чтобы возразить, он растерянно заглянул внутрь и первым делом вытащил оттуда какую-то игрушку, безучастно рассмотрел и отложил в сторону. Видать, даже толком не видел, что заказывал.
— Решено, я возьму разные чебуреки, — определился с выбором Седой. — Будет ассорти.
— Быстрее бери своё ассорти, и уходим отсюда, — поторопила Лирет.
— Ты хочешь, чтобы я съел это впопыхах? Так дела не делаются, это неуважение.
— Неуважение к чему?
— К чебурекам и тем, кто их для меня делает.
— А мне не нравится тип, что за нами следит.
— Тот проходимец неопасен, можешь мне поверить. Помнётся немного и подойдёт сам.
— С чего ему к нам подходить?
— Ты барьерщица, а я наёмник. Солдаты здесь явление редкое, но ценное в плане информации и не только. Журналист какой-нибудь недоделанный по-любому, а если ему от нас что-то нужно, то это не всегда паршиво.