Скандальная куртизанка
Шрифт:
Ему больно было видеть ее отчаяние, угнетало его и то, что он не находил нужных слов. Он никогда не думал о том, чем может закончиться их связь, и никогда не строил никаких планов. Он вернулся к Диане и приложил ладонь к ее щеке. Она закрыла глаза и прижалась к ладони.
— Не надо так печалиться, дорогая, — сказал Грейсон. — Мы оба понимали, что это когда-то кончится. — Он нежно поцеловал ее. Когда он поднял голову, Диана судорожно втянула в себя воздух и отодвинулась, затем повернулась к нему спиной. Некоторое
Грейсон тихонько вышел, закрыл за собой дверь и, перешагивая через ступеньку, спустился по лестнице.
Он шел под холодным дождем, и с каждым шагом им овладевал какой-то необъяснимый гнев.
Прежде всего Грейсон злился на самого себя. Он перешел некую невидимую грань в отношении своих моральных принципов. Он всегда был таким, что ближайшие друзья и знакомые считали его здравомыслящим и морально чистоплотным во всех делах, своего рода столпом и воплощением благопристойности. И если исключить его амурные отношения с Дианой, то во всех отношениях он таковым и был.
Такого наваждения он не испытывал никогда. Он совершал поступки, которые никак не вписывались в его характеристики. Эти кошмарные обманы, на которые его толкало необоримое желание.
А может, его чувства к Кейт настоящие? Может быть, он познал настоящее чувство любви к той единственной и неповторимой во всей Англии женщине, которая до такой степени не подходила благородному герцогу?
Диана проплакала полчаса, потом взяла себя в руки и умылась. К этому времени печаль уступила место другому чувству — разъедающему душу гневу. Неужели Грейсон посмел бросить ее ради какой-то обычной шлюхи?
Она затянула пояс халата и яростно зазвонила колокольчиком.
Спустя несколько минут появилась Милли.
— Да, мэм?
Диана жестом велела ей войти. Она вытерла слезы со щек, подошла к гардеробу и открыла дверцы. Под любопытным взглядом Милли она некоторое время рылась в глубине гардероба, затем, наконец, извлекла оттуда обшитый бисером ридикюль. Диана поднялась на ноги.
— Есть такая женщина, куртизанка, — с горечью проговорила она. — Ее зовут Кэтрин Бержерон. Я хочу знать о ней все. Абсолютно все. — Она вынула из ридикюля несколько банкнот и протянула их Милли. — Узнай все, что только сможешь.
Глаза Милли округлились от удивления.
— А как я это сделаю? — спросила она, глядя на банкноты. — Я ничего не знаю о куртизанках.
— Успокойся, Милли, — раздраженно сказала Диана и сунула банкноты ей в ладонь. — У тебя наверняка есть брат, или кузен, или еще какой-нибудь приятель, который может навести справки о Кэтрин Бержерон. Она пользуется дурной славой, эта куртизанка. Она была содержанкой мистера Кузино, торговца тканью. Можешь начать с этого. Его хорошо знают в Мейфэре.
Милли посмотрела на банкноты, зажатые в руке.
— Здесь, должно быть, двадцать фунтов, — пробормотала она.
— И будет еще двадцать, если ты сообщишь мне сведения, которыми я смогу воспользоваться. Ты меня понимаешь?
Милли подняла глаза на Диану. На ее лице появилась понимающая улыбка.
— Конечно.
— Хорошо! — воскликнула Диана и жестом показала на дверь. — А теперь поторопись. Информация об этой шлюхе нужна мне как можно скорее.
Глава 25
— Это настоящее безумие! — разбушевался Дигби, когда Кейт стала укладывать дорожную сумку, чтобы ехать в деревню. — Ты хоть чуточку представляешь, какую беду на себя призываешь?
— Да, догадываюсь, — спокойно ответила Кейт. Она взяла в руки коричневое платье из парчи. Дигби оказался плохим помощником, когда дело коснулось одежды, необходимой для охотничьего домика, поскольку он никогда на охоте не бывал.
— Никогда не слыхал ничего ужаснее, чем словосочетание «охотничий домик», — заявил Дигби.
Кейт подняла темно-синее шерстяное пальто.
— Как ты думаешь, в деревне так же холодно, как и в городе?
— Холоднее, — вмешался в их разговор Олдос. — И вам не нужны нарядные платья. — Это его твердо выраженное мнение вызвало полные любопытства взгляды как со стороны Кейт, так и со стороны Дигби. Олдос нахмурился. — Вы что, думаете, я родился на море, что ли? Что я, как маленький Моисей, дрейфовал по Северному морю? Нет, я родом из Бедфордшира, где полным-полно охотничьих домиков, и все они не что иное, как каменные сараи. На вашем месте я захватил бы подбитые мехом штанишки.
— К сожалению, у меня таких нет.
— Дигби прав, Кейт, — добавил Олдос. — Вы не можете ехать с герцогом, если хотите сохранить это место.
Кейт нетерпеливо вздохнула и повернулась спиной к друзьям и лицом к гардеробу.
— Благодарю вас, джентльмены, вы вполне определенно дали понять, что не одобряете мою дружбу с герцогом. Я понимаю вашу заботу, видит Бог, но я… не могу ничего с собой поделать. — И это была истинная правда.
— Ты можешь и должна! — наставительно проговорил Дигби. — Если тебя обнаружат, принц отомстит, и, уверяю тебя, дорогая, это будет весьма неприятная месть. Ты только посмотри, что он предпринял, чтобы отделаться от жены! Тебя сотрут в порошок, выбросят на съедение волкам.
— Я знаю, Дигби, — сказала Кейт. Она не только знала это, она не могла заснуть от этих мыслей. — Но он ничего не узнает, — упрямо добавила она. — Я очень скрытная.
— Она приняла решение, это очевидно, — сказал Олдос, на что Дигби лишь фыркнул.
Повисло молчание. Напряженность между Кейт и Дигби была довольно удушающей.
— Между прочим, я слыхал, что «Принцесса» повернула назад, в порт, — нарушил молчание Олдос.
Кейт замерла и посмотрела на Олдоса.