Скандальная куртизанка

Лэндон Джулия

— Ах, Кейт! — Он поставил свечу. Затем присел на кровать, обнял Кейт, положил руку ей на талию, прижал к себе.

Кейт запрокинула голову, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

— Я хочу готовить для тебя. Хочу убирать за тобой. Я хочу делать все, что ты пожелаешь. Я хочу быть с тобой, Грейсон. Только с тобой, — шептала она, целуя его в уголки рта. — Ты лишь представь — нас всего двое, — добавила она и провела пальцем по его груди. — И мы вольны лежать где угодно, есть то, что захочется, ходить в любой одежде или совсем без нее.

—

Прошу прощения?

— Мы можем чувствовать себя свободными. — Она снова поцеловала его в уголок рта.

Грейсон не мог не улыбнуться, когда ее пальцы нащупали пуговицы его брюк.

— Должен признаться, в этой идее есть определенные достоинства.

— Даю слово, что ты не пожалеешь, — шепотом проговорила она и сунула руку ему в брюки. Грейсон судорожно втянул в легкие воздух. — Только ты и я, — продолжала она, лаская его. — Ни рынков, ни высокопоставленных друзей, ни шушеры. Это будет нашим миром в течение нескольких коротких дней, мы оба можем притвориться теми, кем никогда не будем.

Это была соблазнительная идея.

Кейт взгромоздилась на него и поцеловала.

— Пожалуйста, а? — пробормотала она, целуя его в губы.

Грейсон никогда не жил без слуг. Никогда! Но сейчас им владели руки Кейт и ее рот, и он почувствовал себя рабом.

— Ты делаешь меня беспомощным, — вздохнул он. — Ты обещаешь, что мы не умрем с голода?

Рука Кейт скользнула ему под рубашку.

— Обещаю. — Она коснулась языком его сосков, затем язык проделал дорожку вниз, вплоть до паха. Грейсон застонал. Он отдался наслаждению, которое она доставляла ему своими движениями.

— Ладно, — согласился он и застонал еще громче.

Он заключил ее в объятия и прижал к себе. Кейт улыбнулась и сжала ладонями его лицо.

— Тебе кто-нибудь говорил, какой ты привлекательный?

— Нет, — ответил он и запустил руку в ее распущенные волосы. Другой рукой он отыскал застежки на ее платье. Когда он раздел ее, Кейт села перед ним на коленях, глядя, как он снимает с себя одежду. Кейт была красивой, очень красивой. Мужчины сходили с ума от такой красоты, и Грейсон не мог утверждать, что с ним не произошло именно это.

Когда он разделся, Кейт подалась на четвереньках вперед и поцеловала его. Ее дыхание было теплым, губы — влажными, груди — мягкими и полными.

Грейсон заключил ее в объятия и стал ласкать, наслаждаясь этой мягкостью, прикосновением ее распущенных волос к его коже, а Кейт покрывала его торс поцелуями. Все остальное перестало существовать; Грейсон не хотел знать ни о чем, кроме Кейт, он лишь хотел ласкать ее нежные груди, осыпать ее поцелуями, гладить бедра, чувствуя, как она возбуждается и тем самым еще больше возбуждает его.

Он уложил ее на спину и накрыл своим телом, защищая от комнатной прохлады. Его руки ласкали ее, дыхание Кейт становилось все более судорожным, тело расслабленным.

Он прижался к ней, продолжая целовать глаза, нос, рот. Его руки ласкали ее бедра. Колени Кейт поднялись вверх, она раздвинула бедра, и он лег сверху. Она застонала от удовольствия. Ее бедра прижались к нему, она задвигала ими, обхватила ладонями его голову. Когда она начала хватать ртом воздух, он закрыл ей рот поцелуем, чтобы втянуть в себя ее дыхание и приблизить подступающее наслаждение.

Кейт заглушила последний крик, уткнувшись лицом в подушку. Когда Кейт немного успокоилась, Грейсон медленно вошел в нее и стал двигаться, постепенно ускоряя движения.

О да, он хотел остаться с Кейт вдвоем. Он хотел быть с ней каждую секунду этих нескольких дней, которые он украл из своей жизни. Он жаждал этого благословенного дара небес, каким бы кратковременным он ни был и каким бы горьким ни оказался конец.

Грейсон не знал, сколько времени прошло до того, как она заснула, но он продолжал обнимать ее, прикасаясь лицом к ее волосам, наслаждаясь новым и глубоким чувством удовлетворения.

Глава 27

Холод проник до костей и разбудил Кейт. Она дрожала. Натянув одеяло до самого подбородка, она пошарила рукой по кровати. Простыня была холодной.

Кейт открыла глаза; Грейсон ушел, она лежит в постели одна. Огонь в камине погас, зато шторы подняты, и в окна комнаты заглядывает солнечный день.

Кейт протерла глаза и села, накинув на плечи покрывало. Подтянув к груди колени, она пригладила растрепанные волосы.

— Ужас, — пробормотала она.

И улыбнулась. Последняя ночь была потрясающей, такую невозможно забыть.

Кейт стала обдумывать, каким образом ей добраться до сорочки — она почему-то оказалась висящей на спинке стула в другом конце комнаты, но тут дверь распахнулась, и в комнату вошел Грейсон. На нем были лосины и рубашка навыпуск. На плечи было наброшено одеяло, хотя ступни оставались босыми. И в руках он нес поднос. Кейт засмеялась от изумления.

— Ваш завтрак, мадам, — объявил он с низким поклоном, едва не опрокинув маленький чайник, стоявший на подносе. — Признаюсь, что я не слишком хорош по части кухонных дел, — добавил он, спеша поправить положение. — Нужно сказать, мне пришлось провести в кухне настоящие поиски. Интересно, почему она так далека от того места, где еду потребляют? Тем не менее, я кое-что нашел, а миссис Уильямс любезно помогла мне вскипятить воду и наладить приготовление тостов. К сожалению, я их слегка сжег.

— А миссис Уильямс?

— Она ушла, собирается навестить свою сестру в Брайтоне.

Кейт ошеломленно посмотрела на него. Грейсон горделиво улыбнулся:

— Они все ушли. Мы с тобой или выживем, проявив сноровку и хитрость, или они найдут нас бездыханными где-нибудь на пороге кухни из-за отсутствия еды, потому что в этом сумрачном маленьком замке не осталось никого, кроме тебя и меня.

— Грейсон! — радостно воскликнула она. — Это правда? Нет даже мистера Ноукса?