Скажи герцогу «да»
Шрифт:
— Нет, это невозможно, — возразила она.
— Да, — решительно заявил он. — Возвращайся с родителями в Лондон. С Холси ты никогда не будешь счастлива.
— Это меня волнует меньше всего. Я хочу только, чтобы ты был в безопасности.
— Но ведь я тоже могу уехать отсюда. И забыть все, что связано с герцогом Холси, как кошмарный сон.
Дженис уперлась кулачками ему в грудь, глаза ее наполнились болью.
— Ты так легко говоришь о моем отъезде?
— Ты прекрасно знаешь, что это единственный выход,
— Ну что ж, значит, я останусь здесь. И можешь говорить что угодно. Я не могу подвергать тебя риску. А кроме того, как ты себе представляешь мою жизнь в Лондоне, если я не буду знать, что происходит с тобой. — Голос ее прервался, и она опустилась на колени. В глазах ее блестели непролитые слезы.
Пропади все пропадом! Ему нестерпимо было видеть ее в таком состоянии. И все по его вине. Он опустился на колени рядом с ней, взял за руки и мягко повторил:
— Ты должна уехать. Ты не можешь выйти замуж за герцога: он тебя погубит.
Она едва не задыхалась.
— Какая разница, где жить: в Лондоне или здесь, — если без тебя? Какое это имеет значение?
Она закрыла глаза, и из-под ее ресниц выкатилась единственная слезинка. Он смахнул ее подушечкой большого пальца.
Сердце его обливалось кровью, когда он хрипло произнес:
— У тебя есть шанс найти свое счастье в Лондоне, так что уезжай.
Так будет лучше: для нее, не для него, — и он должен был это сказать.
— Ты ошибаешься. — В глазах ее горел упрямый огонь. — Я нигде не буду счастлива без тебя. Уж лучше я останусь здесь и выйду замуж за герцога. По крайней мере он дал мне слово, что не станет тебя преследовать. Это послужит мне утешением.
— Ему ни в чем нельзя верить, — вздохнул Люк.
Дженис покачала головой:
— Зачем все усложнять? Разве ты сможешь без меня?
Она подняла на него взгляд из-под длинных влажных ресниц.
— Будешь ли ты скучать по мне, Люк Каллахан?
Будь он проклят за то, что открыл слишком много! Ей не станет легче, если она узнает, что он будет не просто скучать, а страдать.
Наступило продолжительное молчание, пока он раздумывал, что ей сказать. Заглянув в ее глаза, Люк увидел там всю свою надежду на счастье. Когда она уедет, эта надежда превратится в прах.
Как бы ему хотелось, чтобы она вообще никогда не пробуждала в нем этих чувств!
— Ты боишься признаться в этом, не правда ли? — Голос ее звучал почти торжествующе. — Но уже слишком поздно. Ты этого не сказал, но тоска в твоих глазах красноречивее слов говорит, что тебе без меня не будет жизни. Ты просто пытаешься меня защитить.
Он сердито посмотрел на нее. У него больше ничего не осталось, ни одного аргумента. Она забрала все. И вот его жизнь оказалась в ее руках. И внезапно его охватил гнев.
— Все было в порядке, пока не появилась
— Тебе и не придется. — Она схватила его за руку. — Ты не рассматривал другую возможность. Я убегу вместе с тобой. Меня не волнует мой титул и состояние. Мне безразлично, что ты грум, а я леди. Давай убежим. Прямо сейчас. Я люблю тебя. И хоть ты не сказал этого прямо, я знаю, что тоже любишь меня.
Он отстранился от нее.
— Это безумие. — Она озвучила самую нелепую идею из всех, что ему когда-либо доводилось слышать. И его возмутило, что она так легко и свободно играет со своей жизнью.
— Почему? Почему мы не можем убежать? — Лицо ее все еще светилось этой дурацкой надеждой.
Потому что он недостоин ее; потому что не заслуживает привилегии даже просто находиться рядом с таким ангелом, с этой нежной девушкой, в сердце которой так много любви, что она готова бросить все ради сомнительного будущего с обычным конюхом.
Она не хотела понимать это, но он ее погубит, поскольку не имеет понятия, как надо любить, не знает, как жить среди людей и давать им то, в чем они нуждаются. Так что это ходячее несчастье могло принести ей, кроме боли?
Люк судорожно сглотнул.
— Я не позволю губить тебе свою жизнь из-за меня.
— Я и не собираюсь. Наоборот: буду заново строить! — воскликнула она с таким жаром, что едва не опалила ему душу.
Люк оставался непреклонен, и она в недоумении уставилась на него. Лицо ее побледнело.
Вот и отлично! Пусть лучше возненавидит его.
— И я не позволю тебе выйти замуж за Холси, — добавил он резко.
Дженис покачала головой:
— Попробуй меня остановить. Я выйду за него, непременно, черт тебя возьми! Раз ты не хочешь бежать со мной, я это сделаю.
В отчаянии она толкнула его в грудь.
— Дженис…
— Так что ты выбираешь? Мы с тобой вместе, как муж и жена, или я… выйду замуж за него?
— Ни то ни другое. Ты возвратишься в Лондон незамужней леди, а потом найдешь себе мужа, который станет обращаться с тобой так, как ты того заслуживаешь: с любовью и уважением.
Дженис коротко рассмеялась:
— Ты не настолько могуществен, Люк Каллахан. Может, ты и сумел растоптать мою любовь своим сапогом — потому что это она, любовь, — но заставить меня делать то, чего я делать не хочу, не можешь.
— Я могу поговорить с твоим отцом о Холси…
— Да, а я скажу, что ты крайне ненадежный источник информации: всего лишь грум из конюшни, недовольный хозяином.
В ярости от разочарования и неудовлетворенности Люк крепко сжал ей руку и едва ли не прошипел: