Скажите Жофике
Шрифт:
– Здесь я говорить не могу, – начала Дора. – Пойдем лучше куда-нибудь туда, – указала она в глубь квартиры.
Дора сказала "куда-нибудь", потому что была здесь впервые. В прежней Жофикиной квартире она знала каждый закоулок. А здесь все незнакомое. Как попасть, например, на чердак? Или в подвал? Есть ли и тут черный двор, где выколачивают ковры? Ведь можно спуститься туда: вечером уже никому не разрешается выбивать пыль.
Оказалось, что черный двор есть. Меньше, чем в прежнем доме, но есть. У стен цвели чахлые настурции. Узенькие клумбы были обложены кирпичами. Девочки присели прямо на кирпичи и почувствовали едва слышный запах цветов. Среди камней прятались портулаки, но с заходом солнца они закрыли свои лепестки и уснули.
Девочки некоторое время сидели молча. Жофика часто и глубоко вздыхала. Дора обрывала пробивавшиеся между камнями травинки и вила из них колечки. Дора всегда была такая умелая! Мимо полз червячок. Откуда он появился здесь, среди камней? Только летом бывает на дворе такой покой: летом, наверное, ничего страшного не случается. Хотя нет, случается. Папа ведь умер летом.
– На следующей неделе они удерут, – сообщила Дора.
Жофи не сразу поняла, о чем говорит Дора, но, когда до ее сознания дошел смысл Дориных слов, так покраснела, что спрятала лицо в ладонях. Она всегда знала, что Вики – враг, а Дора – друг. Она это поняла еще там, на прогулке, когда Дора бросилась лицом в траву и к ее лбу прилипли песчинки, но окончательно убедилась, увидев Дорину порцию торта в корзине для мусора. Тетя Като выгнала Дору. Не поступи она так, может быть, все было бы иначе, и ей, Жофи, не пришлось бы теперь выслушивать такие ужасные вещи. Они бы всегда знали от Доры, что происходит, и, возможно, помешали бы как-нибудь Вики и дяде Калману. А что теперь? Теперь можно только слушать Дору, а отвечать нельзя, так как с Дорой говорить запрещено.
Но если она будет молчать, то толком ничего не поймет. А вдруг дядя Калман и Вики в самом деле удерут? Этого Жофика себе никогда не простит. Говорить с Дорой нельзя, спрашивать, значит, тоже нельзя. Что делать? Жофи полезла в карман за платком и наткнулась на карандаш. Дора вдруг сорвала с пальца травяное колечко.
– Они могли бы уехать еще на прошлой неделе, но Вики не захотела. Из-за меня. Дядя Калман говорил, что я должна остаться, а Вики любит меня. Мы всегда были вместе, с тех пор как я родилась. Вики поехала к моей маме спросить, не может ли она меня взять обратно, но дядя Дежё, новый муж мамы, сказал, чтобы я оставалась у Вики, раз она согласилась тогда взять меня. Вики пришлось поехать к папе, но папа мой сказал, что они разошлись с мамой с уговором не оставлять меня у него, потом у них скоро родится маленький ребеночек, и вообще для чего было Вики забирать меня, годовалую, у мамы, если я не нужна ей? Теперь меня, конечно, никто не возьмет, потому что Вики моя опекунша.
Дора никогда раньше не говорила о семье. Все было так неожиданно и сложно. Жофи с трудом поняла ее, – слишком много событий сразу. Даже подумать некогда. Однажды в Альмадии, где Жофика отдыхала с родителями, тетя Пирошка продавала на рынке белую курочку. Она раздувала у нее перья, показывала всем, какая прекрасная курочка, и уговаривала купить. Но курочку почему-то никто не покупал. Жофике стало очень жаль, что бедная курочка не может найти хозяина, хоть ее и навязывают всем. Она сказала об этом папе, и папа купил курочку, а потом долго смеялся. Он спросил, будет ли Жофика есть курочкино мясо. Жофика сказала, что нет, не будет. Тогда они решили не рассказывать ничего маме, пусть себе купается в Балатоне. Папа знал, что Жофике стыдно за курочку, которая никому не нужна. Они поднялись на Старую гору, там все улицы были узенькие и круто шли вверх. Сначала курочку несли в корзинке, а потом папа перебросил ее через изгородь на какой-то двор и вместе с Жофикой убежал прочь. Они так бежали, так бежали! Боялись, что их окликнут. Спускаясь с горы, папа вдруг остановился и поцеловал Жофику в макушку. Было ужасно хорошо. Да, папе никогда ничего не нужно было объяснять: он все понимал и так, без объяснений.
Дора опять сорвала травку и снова принялась плести кольцо. Она молчала, а в голове Жофики мысли прямо наскакивали одна на другую. "Удерут, – повторяла она на все лады, – удерут". Как может папа какой-нибудь девочки удрать? Вики – другое дело, она разведенная женщина, у нее нет мужа, ей, наверное, можно удрать. Но у дяди Калмана есть дочь, и жена тоже. И что станется с Дорой? Карандаш писал плохо, хотя она изо всех сил прижимала его к асфальту. "Ты тоже удерешь?"
– Я тоже, – ответила Дора и опять разорвала колечко. – Меня Вики забирает с собой. Нам уже приходилось вместе удирать. Иногда.
У Жофи начали дрожать ноги.
– Она хотела оставить меня дома, потому что это опасно. На этот раз Вики собралась удрать за границу, навсегда. Понимаешь, она больше не вернется. Границу нужно переходить тайком, у нас ведь нет визы. А на границе есть и собаки и солдаты, может случиться, что начнут стрелять. Вот почему она хотела оставить меня дома. Но ты же видишь, что я никому не нужна.
Снова наступило молчание. Рядом отворилось узкое окно и кто-то запел: Пуночка, пуночка, как черны у тебя ноженьки!
Сказать тете Като? Как быть? Порядочные, настоящие папы не удирают. Марианна на море. Она приедет только в воскресенье.
Дора заговорила о Марианне.
– Я ее просила, сделай, говорю, что-нибудь, а она притворялась дурочкой, только и знала что бредила своим лагерем. Вот что, ты поезжай ее встречать на вокзал – я не могу – и скажи ей, чтобы она в понедельник не пускала к нам дядю Калмана. Пусть она подкараулит его, когда он будет выходить из музея, и задержит. Если он вовремя не придет, то мы удерем без него. Деньги он нам уже отдал, так что все в порядке. До границы мы едем в машине, она отправляется ровно в пять – дядя Шереш сказал, что ни одной минуты не намерен ждать.
"А потом?" – написала Жофика на асфальте.
– Дядя Калман совсем не нужен Вики, она удирает с ним из вежливости, потому что дядя Калман дал деньги на дорогу. Вики все равно бросит его, как только мы перейдем границу. Она разыщет Дюри. Он там устроился. Вики никогда не любила никого, кроме своего мужа, дяди Дюри.
Карандаш упал, покатился по асфальту и исчез в водостоке. Жофика обняла Дору, они крепко прижались друг к другу. По стене ползла гусеница. Это была красивая ковровая гусеница с коричневыми и красными ворсинками. Марианна никогда бы не пришла и не рассказала, она ведь никого не любила, кроме себя. А Дору выгнали, и она все-таки пришла. "Мне-то хорошо, – думала Жофика, – мама любит меня, хотя со мной и не клеится, и папа любил меня. Папа любил меня больше всех на свете. И дядя Пишта любит уже немножечко, и даже Куль-шапка вон какую желтую грушу подарил мне! И Тэри меня любила, и Валика тоже. Мой папа никогда бы не удрал с Вики и не сунул бы ей в руку записку. Папа нас любил".
Теперь Дора уезжает, она удирает за границу. Интересно, а какая эта заграница? Жофи стала вспоминать об уроках географии и иностранных названиях на картах. "Географические названия мы пишем так же, как пишут их иностранцы: Rio de Janeiro. New York".
Дора тихонько отстранилась от Жофики. "Я должна так", – однажды сказала Дора, когда потребовала довесок к вафлям. Конечно же, должна. У Доры нет ни отца, ни матери, одна только Вики. Дора всегда делилась с подругами, а Марианна никогда. И за что только они с Дорой любили Марианну? За то, что она хорошо танцует, что она умница, что с первого класса они всегда вместе? Трудно сказать. Вот и сейчас Дора думает о Марианне и пытается помочь ей хоть советом.
А что, если сказать маме? Нет, ни за что, никому. На шее у Доры висит маленький золотой ангел, Жофи дотронулась до него и поклялась, что будет молчать. Ведь если какой-нибудь человек собрался бежать за границу и об этом узнают, ему несдобровать. Итак, держать язык за зубами. Марианна приедет в воскресенье, у них будет только один день. Но Марианна умница. И они вместе додумаются до чего-нибудь.
Дора встала. Она сказала, что ей пора идти. Нет, в школу она больше не зайдет. Для чего? Сегодня четверг, а в понедельник они уезжают. Она возьмет с собой только рюкзак, потому что кое-где придется продвигаться ползком. Встретиться с Жофикой? Нет, им нельзя больше встречаться. Вики не должна знать, что они виделись. Пусть Жофика передаст дяде Калману, что Вики никогда не разводилась со своим мужем, а Дюри четыре года назад удрал потому, что хотел раздобыть за границей квартиру и деньги.