Сказка цвета ультрамарин
Шрифт:
Ну и куда она лезет?
В воду. Только вперед.
Скинула платье, закрывая грудь руками, шагнула в воду. Озеро цвета ультрамарин было глубоким, теплым, нежным. Марина нырнула, широко раскрыв глаза под водой. Ее всю трясло от волнения. В конце концов, именно этого она и хотела, правда? Самая настоящая сказка — высокий обаятельный миллиардер, тропический остров, водопад, мягкие деликатные поцелуи… и отчаянный страх все испортить.
Он поймал ее в объятья практически сразу, убрал с лица мокрые волосы, провел пальцем по губам. Марина не закричала только потому, что снова оцепенела. Мужчина ей ужасно нравился, но как себя вести, она не знала. Все, что она могла — не сопротивляться его нежным ласкам.
Георг был умен, опытен и отлично умел наблюдать. Он сразу же понял: имидж холодной красотки скрывал за собой только девочку — слабую, очень испуганную, был деликатен и нежен, очень ласков и чуток. Трепетные поцелуи, осторожные прикосновения — она была словно бабочка, с которой нужно быть осторожным, чтобы не спугнуть. Когда Марина чуточку расслабилась в его руках, поверив, что он не собирается накидываться на нее, словно дикий зверь, мужчина взял ее за руку и вывел на теплый песок. Она послушно пошла за ним, медленно опустилась на плотный розовый песок и крепко зажмурилась, когда он принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи.
Наверное, ей даже понравилось. В самом деле — разница между тем ужасом, что она пережила в первый раз, и их прекрасным свиданием сегодня — была колоссальной. Она не ощущала себя раздавленной, разбитой, оскорбленной. Ей было приятно — такая нежность, такое чувственное удовольствие, словно сеанс массажа в руках мастера-массажиста. Сладко, мягко, трепетно. И ему совершенно точно было приятно.
Георг был доволен, он снова улыбался радостно, будто мальчишка. Ей тоже хотелось в ответ улыбаться, хотелось потереться о его ладонь лбом, словно котенку. Что-то теплое поселилось в душе. Светлое такое счастье и умиротворенность. Разве не так вот должна ощущаться любовь? Ей спокойно и уютно рядом с ним.
7. С небес на землю
Когда они вернулись на яхту, Алекс оглядел ее с ног до головы, скорбно сжал губы и покачал головой. Марине отчего-то было перед ним стыдно. Но индеец ничего не сказал, только распорядился, чтобы она появилась на площадке на закате — для самых последних съемок. Подмигнул и отвернулся, тут же о ней забывая.
Возвращение в Нью-Йорк было таким же волшебным, как и вся неделя плавания. Снова Марина была единственной моделью на борту яхты. Снова Георг был в ее распоряжении — и на этот раз он не смущался прикасаться к ней куда более откровенно. Нет, он не выставлял их связь напоказ, но за завтраком и обедом все внимание уделял ей одной. И вечером на палубе обнимал нежно и крепко, а она откидывала голову ему на плечо и совершенно ни о чем не думала, просто наслаждаясь океаном и соленым ветром. Это ли не счастье?
Правда, во всем ее поддерживающая сестра, которой она, разумеется, позвонила, едва вступив на набережную Нью-Йорка, и тут же всё рассказала в подробностях, отчего-то едва ли не истерику устроила.
— Марин, ну что ты вечно себе врешь? Да еще и так гаденько! Не ожидала!
— Лизун, я…
— Лгунья. Таким тоном можно рассказывать о вкусе устриц, но не о любовниках.
— Но послушай!
— Это ты меня послушай, сестрен. Пройдет совсем немного времени, и ты вспомнишь мои слова. Если ты решила продаться — будь перед собой хоть честна. Если решила просто развлечься — снова не лги. О любви — как о покойниках: или честно, или никак. Все, пока, подумай над моими словами на досуге. И… О! А ты предохранялась вообще?
— Ну Лизун!
— Да. Можешь даже не говорить мне о моем печальном опыте, я, если помнишь, была со справкой о полнейшем и окончательном бесплодии и то принесла в подоле. Так как?
— Он опытный. Кончил… ну, не в меня.
— Кролик вяленый. Все, пока, цем-цем и не увлекайся сильно сказками.
И родная сестра отключилась. Предательница!
И вся ее радость испарилась, исчезла. Вдобавок еще батюшка в церкви, куда она временами заходила, сказал: если без любви — то это большой грех. Остальное — можно. А где ее взять-то, любовь эту? Больше туда она не ходила.
Двадцать третьего августа был день рождения Георга. Он приехал еще накануне, послав Алекса забрать Марину из колледжа прямо в гостиницу.
У нее была золотая карта от номера, но в его отсутствие девушка старалась оставаться там лишь на время плановых съемок. Одна коллекция сменяла другую, и работы у них с Алексом меньше не становилось. Фотограф был пусть и деспот, но организатор весьма талантливый, работать с ним было одно удовольствие.
Алекс ранее ей обмолвился, что ожидается праздник, на котором ее присутствие обязательно, но категорически отказался рассказать — когда и зачем.
Ну конечно же — все крупные события своей жизни Георг отмечал в яхт-клубе. Марина мысленно застонала, когда поняла, куда они едут.
— Послушай, я не одета и очень устала. Может, ты потеряешь меня по дороге? Скажешь им — выпала, мол, Марина из такси. И укатилась. Нет?
— Нери, оставь эти сопли воронам (индейцы все неприятное оставляют воронам), даже думать не хочу о капризных девчонках. Ты чего вдруг раскисла?
— Скажи, ну зачем я ему на этом мероприятии? По контракту? Что, кстати, за праздник?
— А ты что, до сих пор не знаешь? — в голосе Алекса прозвучал почти ужас.
Марина напряглась.
— Дохлые мыши, он тебе не сказал?
— Да что же такое, Алекс? Что там будет? День героев всех войн Средиземья? Давай говори!
— Георгу сорок. Юбилей, день рождения. В гостинице тебя ждут, там все готово.
— КАК?! — Марина подпрыгнула в такси, ударившись больно головой о потолок салона. — Стойте, — забарабанила по сидению водителя двумя кулаками, — мы едем ко мне!
— Нери, что за истерика, мы можем опоздать!
— Я без подарка! Десять минут, я сама добегу, тут же близко!
Не обращая внимания на гортанно рычащего за спиной индейца, она вылетела из машины и понеслась в сторону студенческого городка. Зазвонил телефон. Алекс? Она на ходу подхватила звонок:
— Послушай, подъезжайте к тому месту, где вы меня забирали, я проулками сейчас добегу, все успеем. Ты понял? — и отключилась, не дав ему даже слова вставить.
Бегать Марина всегда умела, даже и на каблуках. Влетев в комнату, прошлась ураганом по шкафам, выловив то единственное, что могло стать подарком Георгу.