Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы

Волкова Альвина Николаевна

— Суть не в том, знаю я его имя или нет, — тяжело вздохнула Сарин, — суть в том, что ты должна выяснить это сама, без моей или чьей-либо помощи.

— Почему?

— Это будет твоей платой. Лик слишком часто создавал тени и слишком часто их отбрасывал, те забирали кусочки его личности, и так незаметно для себя он рассеялся по всем королевствам. Он помнит и не помнит, кто он на самом деле.

Я нахмурилась. Если то, что говорит Старшая, правда, то становится понятно, почему вокруг Безликого постоянно марево и почему он упорно не говорит мне своего имени. Возможно, Лик сам не помнит, как он

выглядит, а имя — Лик только намекает, говоря, что ответ я знаю, будто надеется, что я действительно знаю его. Не удивительно, что он расстроился, когда я в лоб завила, что он алхимик, а потом объяснила, каким образом пришла к такому заключению.

— Но мне показалось, что ругаетесь вы с ним вполне осознанно, — засомневалась я.

— Лиен лишь обрывок его воспоминаний, — бледные губы Сарин вытянулись в подобии улыбки, — Вспомнив Лаиру, он вспомнил все, что было как-то связано с ней, а наша с ним сделка была неотъемлемой ее частью.

— Сделка?

— Это я попросила его убить Лаиру, — огорошила меня Сарин.

Я вздрогнула и взглянула в холодное, безжизненное лицо Старшей.

— Ты…, — запнулась я, сердцем не желая верить, но разумом понимая, так и было.

— Лаиру нужно было остановить, — продолжила Сарин, — Сейчас я понимаю, что нужно было сделать это самой, а не поручать это влюбленному мальчишке. Темный прав, Лаира была только моей ошибкой и не ему было ее исправлять. Умирая, сестра предупреждала меня о последствиях выбора, она просила не препятствовать уходу сестер, но я ослушалась, захотела удержать Сейду. Она была со мной с самого начала — дольше, чем кто-либо. Она была моей подругой, моей помощницей, моей правой рукой. Я знала историю каждой из снежных сестер, каждая из них бережно хранится и оплакивается в моем сердце, — Сарина на секунду замолчала, переводя дыхание и словно заглядывая в свое прошлое: — Когда я нашла Лаиру, я уже знала, что она согласится стать снежной. Цыгане, которым Сейда подкинула свою дочь, продали девочку, нетитулованным, но очень обеспеченным людям. Лаиру любили, но этого ей было мало, ее баловали, но девочке все время чего-то не хватало. Лаира росла капризным и взбалмошным ребенком. Свою душу она продала, когда ей исполнилось шестнадцать. За вечную молодость, за свою неземную красоту и власть над мужскими сердцами, Лаира с легкостью распрощалась с даром Светлого, но получив желаемое, потеряла и радость жизни. Она была невероятно красивой, безупречно элегантной и совершенно бездушной.

Сарина на секунду замолкла, справляясь с разыгравшейся в ней бурей чувств, отразившейся на бледном благородном лице глубокой складкой на лбу и сеточкой морщинок вокруг замороженных глаз. Я не торопила. Терпеливо дождалась, когда она снова смогла заговорить.

— Когда ничто не радует и ничто не держит, уйти легко, — закрыв глаза, продолжила Сарина, — Лаира согласилась, и поначалу все шло хорошо. Ни одна из сестер не хотела управлять зимой в Сумрачном, но Лаира и Сейда чувствовали себя там, как дома. Они прекрасно справлялись пока…

Снежная запнулась. Бледные губы вытянулись в тонкую линию. Я вздохнула и нетерпеливо поинтересовалась:

— Что случилось?

Сарина открыла глаза и посмотрела на меня с недовольством.

— Тот, кого ты называешь Ликом, был не единственным алхимиком в Сумрачном королевстве. Его отец и брат так же были алхимиками. Черными алхимиками, и их способности во много раз превосходили тогда и ныне живущих. Они учились у самого Темного, — скривилась Сарина, — их сила и знания были огромны, они единственные, кто не призывал демонов — демоны сами приходили к ним.

— Вау! — широко распахнула я глаза, — Это… Вау!

Глаза снежной весело блеснули.

— Да, они были невероятны.

— А Лик?

Снежная чуть поморщилась.

— В то время твой Лик был лишь слабой их тенью.

От того, с каким пренебрежением она это сказала, в душе вспыхнула волна негодования.

— Он же был еще очень молод!

— Верно, — усмехнулась Сарина, — Молод и нетерпелив. Но говоря о том времени, когда Лаира только начала свой путь снежной, о твоем Лике никто еще не знал.

— Лик не мой, — четко печатая каждое слово. Не хватало еще, чтобы думали, будто между мной и Безликим, что-то есть: — И в каком смысле, никто не знал?

— Его еще и на свете не было, — снисходительно отмахнулась Сарина, и, заметив мое недоумение, улыбнулась: — Не удивляйся, мне неприлично много лет.

— Так, что произошло?

Сарина нахмурилась, и мне почудилось, что я слышу треск льда, скрывающего ее выцветшие глаза.

— У отца Лика было увлечение. Он любил создавать зеркала. Разные: защитные, переговорные, ловушки, зеркала желаний и обмана, зеркала правды, искажающие и, наоборот, показывающие истину. Почти все магические зеркала, которые сейчас разбросаны по королевства были созданы отцом Лика.

— Все? — поразилась я.

— Почти все, — кивнула Старшая.

— И?

— И задумал он создать одно зеркало, которое открывало бы смотрящему в него, кем он является на самом деле. Такова была задумка. Однако созданный им артефакт оказался настолько сильным, что стал не только показывать, но и развеивать любой морок и любое заклятье, если они, хоть как-то, искажали облик смотрящего.

— Мощное получилось зеркальце, — восхитилась я, а припомнив, что кое-кто в замке любил походить под маской чужой внешности, ехидно усмехнулась: — Вот суккубы-то обрадовались.

Снежная чуть приподняла брови, удивившись моей осведомленности, но ни о чем спрашивать не стала, только кивнула.

— Его спрятали, — тяжело вздохнула она, — Убрали с глаз в подземное хранилище. И так бы оно и пылилось там, укрытое от любопытных глаз, если бы много лет спустя Лик не пожелал сделать одной своей возлюбленной необычный подарок.

— Лаире?

— Нет, — коварно улыбнулась Снежная королева, — У него и до Лаиры женщин хватало. Пылкий был юноша, темпераментный, к тому же алхимик, хотя еще слабенький.

Если снежная думала зацепить меня тем, что у Лика было много женщин, то она просчиталась — на провокацию я не повелась.

— Откуда ты это знаешь?

— Это только Лаира считала, что я ничего не вижу и ничего не знаю, потому что физически не могу покинуть Лиен, но мне не обязательно быть где-то в этой форме, достаточно того, что там холодно и идет снег.

Я сперва нахмурилась, после чего озадаченно приподняла брови, взглядом спрашивая, о чем это она? Сарина грустно усмехнулась.