Сказка о добром короле

Рзаев Анар Расул Оглы

Об этом доложили королю.

– Поэт кинулся со скалы. Умер!
– сказал первый министр.

– Поэт не может умереть, - ответил грозно король. Он умел быть и грозным, когда требовалось.

– Вы правы, ваше величество, - пробормотал министр.
– Поэт не может умереть.

– А если не может, - продолжал король, - то значит, он не мертв, а жив.

– Вы правы, ваше величество, он не мертв, а жив.

– А если он жив, то следует воздать ему по заслугам,

как положено в королевстве, где все поэты. Надо поставить ему большой памятник, дать ордер на большую квартиру-гробницу и выделить персональную машину-катафалк. Всем объявить, что он жив. И вообще, - задумчиво и грустно продолжал король, - кто выдумал смерть? Как можно умирать в столь счастливом королевстве. Это неблагодарно! Я запрещаю моим подданным умирать, - сказал король с металлом в голосе.

В душе же сильно обрадовался: он нашел нечто такое, что еще мог запретить!

Спустя некоторое время король вызвал к себе первого министра.

– Теперь, когда я запретил, наконец, саму смерть, - сказал король, - мои подданные, конечно, безмерно счастливы?

– О да, ваше величество, - ответил первый министр, - прежние короли, ваш дед и прадед, тоже любили запрещать, но вы перехлестнули всех.

– Мой отец, - задумчиво произнес король, запретил бога... В детстве мама что-то рассказывала мне о нем, но я смутно помню, что... А мой дед запретил зеркало. Я родился спустя много лет, после этого запрета.

– Зеркало!
– повторил первый министр.
– Я даже слова такого не слыхивал.

– Зеркало! Припоминаю, - сказал король, - мне рассказывала бабушка, что зеркало - это нечто такое, что убеждало моего деда, будто он урод. Поэтому он запретил зеркало и изгнал его за пределы нашего королевства.

– Запреты осчастливили нас, - признал первый министр.
– Но, ваше величество, я осмелюсь просить вас еще об одном запрете. Сделайте великое одолжение, исполните мою личную просьбу.

– Проси!
– повелел король.
– Ты хороший министр, и я запрещу ради тебя все, что бы ты ни пожелал. Если осталось что-либо запрещать.

– Осталось, ваше величество, осталось!
– горестно воскликнул

министр.

– Запретим!
– пообещал король.
– Говори.

– Любовь, - с болью сказал министр.

– Любовь, - повторил король, и сердце его сжалось. Он вспомнил сбежавшую королеву.

– Да, любовь. Пока она есть, люди будут страдать, ревновать и мучиться от одиночества.

Министр был тонким сердцеведом, он подбирал такие слова, которые буравили сердце королю.

– Мой мальчик, - сочувственно сказал король.

Он впервые так обращался к своему министру.
– Ты так молод и красив. Ты познал счастливую любовь, но откуда тебе ведомы ревность, страдание, одиночество?

– О, я страдаю уже три часа подряд!
– признался министр.

– Три часа подряд! Но почему? У тебя красивая жена. Она любит и верна тебе. Не так ли?

– И я так считал, ваше величество. Но сегодня в полдень жена отправилась за город, чтобы посмотреть развалины дворца вашего деда, того, кто запретил зеркало. Среди руин она нашла осколок разбитого стеклышка, как я разумею теперь, заколдованного, и вернулась домой совершенно неузнаваемой.

– Неузнаваемой?

– Именно так, ваше величество. У жены была сестра, умершая несколько лет тому назад. До указа о запрещении смерти, - поспешно добавил министр.- Они были близнецами.

– Так, - заинтересованно сказал король.

– Жена моя, вернувшись с этим стеклышком, все смотрелась и него и повторяла: "Милая моя сестричка, я вижу тебя! Спасибо, что ты явилась ко мне в этом стеклышке". Я решил было, что она рехнулась. Но потом, когда она на минутку выпустила из рук стеклышко, я схватил его и посмотрел. И что же я увидел!

– Не было там никакой сестры, и не с сестрой она, как оказалось, ворковала. В проклятом стеклышке я увидел молодого, красивого человека, моего счастливого соперника. Я взбесился - и он тотчас разгневался. Я нахмурился - и он в ответ. И тут я понял, что он так же ненавидит меня, как я его. Так вот кто являлся ей из колдовского стеклышка. Я умираю от ревности. Ваше величество! Вы дали мне все - власть, богатство, вашу милость. Умоляю вас, запретите любовь. Я разлюблю ее и снова буду счастлив.

– Дорогой мой, - растроганно сказал король, - я повелю это сегодня же. Но я хочу посмотреть на твоего счастливого соперника. Может быть, я знаю его? Если он из моих подданных, ему несдобровать. Дай мне стеклышко, я погляжу, кто он.

– Вот он, - сказал министр, вынул из кармана осколок зеркальца и протянул королю.

Король взял зеркальце и долго-долго смотрел в него. И вдруг расхохотался.

– Дурак ты, - сказал он, - хоть и первый министр. Расстраиваться из-за такого дряхлого урода!

Король был мудрым физиономистом, он обладал умением определить суть человека по чертам его лица. Он смотрел в зеркальце и говорил:

– Это же свиное рыло. Он туп и зол на весь мир. Прикидывается добрячком, а на деле всех ненавидит. Всех сделал несчастными, и оттого сам несчастен. Это конченный человек. Он скоро умрет. Стоит ли из-за него расстраиваться?

Король был прав. Стоит ли расстраиваться?