Сказка о муравье-богатыре
Шрифт:
Из лесной чащи донеслась звонкая соловьиная трель.
– Помяни нечистого, и он уж тут как тут, - прошептала муравьиха, дрожа всем своим тучным телом.
– Вишь, как заливается! Колокольчик, да и только. А на деле-то - самый лютый враг всего живущего, тот самый Соловей-разбойник, о котором столько песен сложено. Только не народился, знать, еще тот муравей-богатырь, который осилил бы злодея.
Грызун молча поднял с земли грузную былинку-дубинку и завертел ею над головой.
Мать-муравьиха с снисходительной усмешкой наблюдала за этим гимнастическим упражнением.
– Уж не ты ли, Грызунчик, тот самый муравей-богатырь?
– А что вы думаете?
– задорно отвечал он и молодецки замахал дубинкой.
– Нашей-то братии, муравьям, пожалуй, и не устоять перед тобой, - продолжала муравьиха, - но этому чудищу поганому, Соловью-то разбойнику, удар твой разве за щелчок покажется.
Она была права. Грызун с досады швырнул дубинку далеко от себя. Летя с вышины, дубинка подпрыгнула раза три-четыре по скату и сбила при этом с ног партию чернорабочих, тащивших из муравейника подмоченные хлебные зерна, муравьиные яйца и коконы.
– Ловко!
– сказала муравьиха.
Грызун, застыдясь, отвернулся.
Весь скат муравейника, обращенный к солнцу, покрылся уже, между тем, зернами, яйцами и коконами, вынесенными сюда для просушки. Соловей точно выжидал только этого. Весело щелкнув, он спустился вдруг на муравейник и принялся клевать яйца и коконы. Чернорабочие муравьи вздумали было защищать своим телом хозяйское добро, но крылатый разбойник одним ударом клюва укладывал их на месте; потом с прежним аппетитом продолжал начатый обед.
Мать-муравьиха и вся рыжая ее свита просто оцепенели от ужаса. Грызун оправился первый.
– За мною, братцы!
– вскрикнул он и бросился на злодея.
Воодушевленные его примером, остальные рыжие кинулись вслед за ним. По ногам соловья они, как матросы по корабельным мачтам, мигом вскарабкались до туловища прожорливой птицы. Здесь они зарывались ей в пух под крылья, под шею, впивались ей в кожу, в мясо.
Испуская жалобные крики, раненый разбойник взвился на воздух и стрелой умчался прочь, унося на себе Грызуна и его товарищей.
– Теперь долой, братцы!
– крикнул опять Грызун.
Стремглав прыгнул он с страшной высоты наземь. Товарищи сделали то же. Благодаря упругости муравьиного тела, ник-то не расшибся. Вскоре вся ватага была опять на муравейнике.
– Ай да молодцы!
– похвалила их мать-муравьиха.
– А тебе, Грызун, первое спасибо! Ты настоящий богатырь… Ура нашему муравью-богатырю!
– Ура!
– дружно подхватило толпившееся кругом рыжее и черное население муравейника.
– Благодарю, господа… - говорил Грызун, невольно тронутый таким общим к нему расположением. Я сделал только то, что в следующий раз сделает, конечно, всякий из вас.
– Но твой был почин, а почин дороже денег, - сказала муравьиха.
– Так как, однако, вы, детки мои, все тут в сборе, то не обсудить ли нам кстати теперь же одну неотложную меру? Две кары небесные посетили нынче нас: потоп и Соловей-разбойник. И от того, и от другого, рабочее население наше поубавилось чуть не наполовину. Жатва наша от ливня также сильно пострадала. Придется тащить зерно из-за тридевять земель. А для этого опять-таки нужны рабочие руки. Где взять их?
– Набег на чернокожих!
– пронеслось громогласно, как из одних уст, по всей многотысячной толпе. И черные невольники, наравне с своими краснокожими господами, признавали неизбежность такого набега.
– Все, кажется, за набег?
– продолжала муравьиха.
– Но для успеха дела нужен, прежде всего, умный и ловкий начальник. Кого же мы на сей раз выберем в атаманы летучего отряда?
– Муравья-богатыря! Грызуна!
– заревел опять весь народ, и Грызуну оставалось только поклониться на все стороны почтившему его так народу.
IV. НАБЕГ
Отстояла страна чернокожих муравьев от муравейника рыжих часа на три пути. Набеги туда за свежими невольниками производились довольно часто. Грызун, в качестве простого волонтера, и прежде не раз участвовал уже в них, и потому теперь, когда ему было поручено начальство над летучим отрядом, он знал, как провести отряд самым ближним путем.
А путь был не из легких. Приходилось перелезать через горные кряжи аршина в два вышины, опускаться в глубокие пропасти-промоины в аршин глубины. От вчерашнего ливня промоины эти еще не обсохли, так что надо было цепляться друг за друга в виде живого моста и по этому мосту уже перебираться на тот берег.
Несмотря, однако, на все эти препятствия, ровно через три часа, летучий отряд форсированным маршем достиг пределов страны чернокожих. Страна эта представляла зеленую полянку, на самой середине которой была темная впадина - главные ворота в подземную столицу. Как племя низкорожденное, чернокожие селились глубоко под землей. Сходясь и переплетаясь искусным лабиринтом, все подземные улицы и переулки направлялись к главному проспекту, который выходил уже к воротам, на поверхность земли. Ворота были открыты; но денно и нощно расхаживал перед ними усиленный караул.
На краю полянки Грызун остановил свой отряд. За высокою травой их не видать было черным караульными; но чутье всей вообще муравьиной породы куда тонко, а своеобразный запах муравьиного тела, вроде запаха свежего уксуса, слышится уже издалека; притом ветер дул в сторону муравейника, так что чер-ные караульные разом подняли кверху носы.
– Рыжие идут!
– гаркнули они в один голос, и грозная весть, как по телеграфу, пробежала по всем ходам и переходам в отдаленнейшие закоулки подземного муравейника.
– Рыжие идут!
Хорошо, слишком хорошо знали чернокожие, что значит непрошеный визит рыжих башибузуков, и храбро высыпали навстречу врагам в открытое поле.
Тем временем Грызун расставил свое небольшое, но лихое войско в боевой порядок. Потом прошелся по фронту.
– Слушайте, ребята!
– заговорил он.
– Бойни нам не нужно. Они муравьи, как и мы. Щадите их, сколько возможно, а станут уж слишком напирать, так бейте легонько по щекам, чтобы повадки не было. Поняли, ребята?