Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига
Шрифт:
— Прекрасно, — я продолжила играть высокомерную ведьму, стараясь не смотреть на беззаботного Шута, как и положено госпоже. — Показывайте дорогу.
— Не проехать верхом, госпожа ведьма. Ножками уж идтить придётся, не обессудьте. — Атаман с поклоном указал в сторону леса.
Ножками, как же… Лошадей к рукам прибрать да в наших вещах покопаться хотят.
— Я помогу вам, госпожа! — Джастер с готовностью спрыгнул с Огонька, — только лютня на спине звякнула струнами. — Только подождите чутка! Вот как повезло нам: добрых людей
Я милостиво позволила Шуту подхватить меня за талию, и снять с Ласточки. Джастер, словно слуга расправлял мне юбку, не переставая говорить о том, как нам повезло встретить в лесу добрых людей, а не разбойников.
Тем временем Вран, не прислушиваясь к болтовне Шута, внимательно разглядывал наше оружие. И если потрёпанные ножны и простая рукоять меча в кожаной оплётке на поясе Джастера удостоились только беглого взгляда и презрительной гримасы, то к Живому мечу атаман разбойников присматривался куда пристальней.
— А вы, госпожа, никак и оружием балуетесь? — вкрадчиво поинтересовался Вран. — Я погляжу, без ножен его носите…
— О, госпожа не балуется, госпожа сражается! — тут же ввернул своё слово Джастер. — Она не чета обычным ведьмам, которые только зелья продают! Госпожа Янига — самая могучая ведьма в королевстве! Я ж говорю — не нужна ей никакая охрана! Она сама кого хошь — фьють!
— Что, и посильнее госпожи Вахалы будет? — недоверчиво усмехнулся Вран, пока его люди уводили в чащу наших лошадей.
— Вахала? — я тоже изобразила удивление, стараясь унять бешеное биение сердца и поднявшийся страх..
Джастер был прав. Во всём…
— Хто это? — искренне удивился Шут, давая мне время справится с чувствами. — Никогда не слыхал. Разве она хозяйка этого надела, госпожа?
Я вдруг вспомнила проклятый Пеггивилль, «тятенька, не надо!»; весёлых гостеприимных домеров, вынужденных повернуть свои повозки в Сурайю; серый запуганный Костиноград; зажиточную — пока зажиточную! — деревню Томила и Вольты… А ведь ещё были Абрациус и Эрдорик, потерявшие любимых, была резня под Упочкой, были сгоревшие останки Чернецов…
Хозяйка… Она?! Эта… Эта… карга, которая смеет называть себя ведьмой?!
Ну уж нет! Хватит с меня!
— Обойдётся! — я в гневе топнула ногой так, что снова полыхнуло огнём: оберег среагировал на мои чувства. — Это мой надел! Никакой Вахалы здесь много лет не было и не будет!
От такого заявления атаман разбойников, отшатнувшийся от огня, поперхнулся и закашлялся, косясь на меня настороженно и с опаской.
А вот в серых глазах Джастера неподдельное изумление сменялось искренним восхищением и уважением.
24. Цветок магов
Насладиться произведённым впечатлением, как и понять, что на меня нашло, я не успела.
От моего громкого и яркого возмущения лошади заржали и взвились на дыбы, вырывая повод из рук разбойника, который их вёл.
— Джастер! — подчиняясь новой волне гнева, я властно взмахнула рукой в сторону лошадей. С пальцев слетели искры, и Шут немедля кинулся туда, ловя поводья и успокаивая лошадей голосом.
Краем сознания я понимала, что «госпожа ведьма» должна держать себя в руках, но наверно, я слишком долго терпела и боялась. Страх перед ведьмой, из-за которой пострадало столько людей, да и я сама оказалась в неприятностях, переплавился в злость, которая вместе с поднявшейся волной дара, стремительно разгоралась в незнакомую мне прежде огненную ярость.
Этой ярости мне бы легко хватило поджарить кхвана, но я была готова обрушить её на стоявшего в паре шагов атамана разбойников.
В моей силе этот негодяй сомневается? С этой мерзкой старухой меня сравнивает?!
Да я из этого Врана всю душу вытрясу!
Он мне всё расскажет!
Уперев руки в бока, я развернулась к атаману, явно не ожидавшему такого беспокойства от молодой ведьмы и её «дурачка».
— Так что ты там про эту каргу говорил, которая в моём наделе себя хозяйкой объявить решила?! — я почти рычала, а в правой ладони наливалась огнём боевая руна.
Конечно, человек не нежить, но мало ему тоже не покажется.
— А ну, повтори!
— Госпожа! — Вран, мгновенно оценивший грозящую опасность, рухнул на колени, вскидывая руки в жесте защиты. — Смилуйтесь, госпожа! Вы самая сильная ведьма! Ваш это надел, ваш, только не гневайтесь!
Ах ты, перебежчик какой! Ну уж нет! Я тебе не дура!
— Что, пока твоя хозяйка далеко, а я близко, так и надел мой?! А как отвернусь, ей докладывать побежишь?! За дурочку меня держишь?! Да я из тебя жаркое сделаю за дела твои!
За моей спиной громко ржали лошади, а на лице атамана отразился неподдельный страх: жар от руны шёл такой, что чёрные волосы в его бороде подпаливались. Но сказать он ничего не успел.
— Госпожа, госпожа, не серчайте! Лошадки наши боятся шибко! — встревоженный Джастер с трудом перекрикивал громкое ржание.
— А ты почему их в чужие руки отдал?! — не задумываясь, я рявкнула в ответ. — Тебе кто на это разрешение давал?! Я?!
— Простите, госпожа Янига! — виновато и жалобно откликнулся Шут. — Виноват, не подумал! Только не гневайтесь, а то не удержим лошадок, сбегут! Не серчайте на лесничего, госпожа Янига! Он плохого не хотел! Он же нас в гости звал!
Вран торопливо замотал, а затем закивал головой, всем своим видом показывая, что слова «дурачка» чистая правда. Плохого не хотел и в гости звал.
Ну да, как же…
Я оглянулась и увидела, что Джастер на пару с испуганным разбойником и в самом деле едва удерживают рвущихся лошадей. На одно мгновение я встретилась с Шутом взглядами, и с меня словно спала пелена.
Да что я делаю, в самом деле?! Я что, с ума сошла?!
Ладно, разбойники, но лошади и… Джастер?! На них-то я за что накричала?