Сказка о Шуте и ведьме. Госпожа Янига
Шрифт:
К тому же отказывать себе в удовольствии послушать очередную сказку или песню я не собиралась.
С радостной улыбкой Джастер устроился поудобнее, подождал, пока один из разбойников по короткому приказу атамана не унёс грязную посуду, обласкал лютню и заиграл странную мелодию, совсем не похожую на то, что я слышала прежде. Музыка накатывала и отступала, словно волны, но за её переливами слышалась глубокая и грозная сила.
— Когда ещё не было света и тьмы,
И не натянулось Великой
Один Изначальный лишь в хаос играл
И вдруг невзначай Струну он создал.
Порядок от хаоса он отделил.
Струну натянул и миры сотворил.
Играл Изначальный, творил чудеса.
А с песней росла Мировая лоза.
В ней листья и гроздья различных миров
А ствол — то Дорога из сотен дорог.
По нраву пришлась эта песня ему,
Но скучно же жить в тех мирах одному.
И новую песню Игрок тот сложил,
И души в творенья свои он вложил.
Так стали богами все дети его.
Себе ж не оставил творец ничего.
Он в игры другие решил поиграть
В мирах сотворённых пошёл погулять.
Его называют с тех пор Игроком,
Но имя его стало тайной притом.
Лишь тот, кто его на дорогах найдёт
И верное имя в тиши назовёт,
Тот станет легендой прославлен в веках:
Он счастье получит из рук Игрока.
Но чтобы игра не простою была
Людей научил он валять дурака:
Ходить по дорогам и песнями течь,
Бубенчиков звоном удачу привлечь.
Среди менестрелей, шутов и бродяг
Игрок затерялся — не сыщет и враг.
Но ставки в Игре как всегда велики:
Удача навеки иль жизнь не с руки.
Играет на равных Всесильный всегда.
Но коли обманешь — наступит беда.
От гнева его достаётся богам
И демонам он надаёт по рогам.
А смертный подпишет себе приговор:
Судьбины несчастной по жизням узор.
С тех пор его ищут, кто знает о том
Что имя его станет счастья ключом.
Но только проходят века и века…
Никто не нашёл ещё ключ Игрока.
Джастер закончил играть, и нежно перебирал струны, пока я пыталась осмыслить необычную песню. Что он хотел ей сказать?
Что шуты — божьи дети и обижать их чревато? Вдруг это не просто бродяга, а сам Игрок?
Так он про это разбойникам на дороге говорил?
Только вот этим мерзавцам что ведьма, что бродячий шут, что купец, что крестьянин — всё одно: под нож.
— Ишь ты, непонятно ни демона, но хорошо поёшь, щегол, — Вран достал откуда-то бутыль, налил в кубок вина и осушил в один присест. — А ну давай ещё! Только как следует пой, мы тут люди простые, одичалые…
— Как скажешь, добрый человек! — Шут ухмыльнулся, лаская лютню. — Хотите, весёлую застольную спою?
— Пой! Пой! — в разноголосицу откликнулись разбойники, собравшиеся по ту сторону незакрытой двери на нежданное представление. — Давно мы весёлых песен не слыхивали!
— Позволите, госпожа, я добрым людям песен попою?
— Пой, — милостиво кивнула я, понимая, что всё важное, что Шут хотел сказать — он сказал.
Только вот я ничего не поняла из его песни.
На что он намекал?
Как я должна разговаривать с Враном?
— Если я уйду в луну — бочку выпью не одну! — весело заголосил Джастер, выйдя за дверь и направляясь к костру, где жарился кабанчик. — Если в солнце я уйду…
— Девок всех с ума сведу! — дружно подхватили разбойники, потянувшись следом за певцом.
— Ишь ты, и от такого дурачка польза есть, — негромко хмыкнул Вран, снова привлекая моё внимание.
Про должную почтительность перед «госпожой ведьмой» атаман опять забыл.
— Не только мордой вышел, но и голосом. А железка — то ему зачем? Поди, пока достанет, сам себе всё порежет… Ась, госпожа?
— Не порежет, — я хмуро покосилась на разбойника, снова наполнявшего себе кубок. — Я хочу знать про Вахалу. Рассказывай.
Вран поднёс кубок к губам, и посмотрел на меня поверх него. И по этому взгляду я поняла, что наша с ним битва только начинается.
В моей магической мощи он убедился, но этого оказалось недостаточно, чтобы он развязал язык.
— Так неча рассказывать, госпожа. Соглядай её тута был, людёв моих пужал, так вы его порешили лихо! Так что мы теперя свободные люди! — он запрокинул голову, выпивая вино.
Мне он угощения не предложил, а значит, по-прежнему считал слабее Вахалы.
— Свободные, как же, — я хмуро покосилась на дверь, жалея, что Шут развлекает разбойников у костра.
Впрочем, в его присутствии Вран вряд ли бы стал разговорчивей.
— А что вы предлагаете, госпожа? — разбойник отставил кубок и подался вперёд, облокотившись на стол.
— Жизнь предлагаю. — Я хмуро смотрела на него. — Тебе и всей твоей банде. Ты меня за дурочку не держи, я знаю, чем вы тут промышляете.
Разбойник откинулся на спинку стула и пригладил усы, заново оценивая меня.
— Экая вы, госпожа, сразу с каких козырей заходите… — он ухмыльнулся, но чёрные глаза были холодны и жестоки. Мои условия его явно не впечатлили. — У вас платье богатое, лошади добрые, даже слугу с собой таскаете, а жадничайте да угрожаете. Нет бы золотишком позвенели, власти предложили, али ещё чего, поинтереснее…
— Не нравится? — под его недвусмысленным взглядом я нахмурилась, невольно нащупывая рукоять Живого меча.