Сказка о спящей красавице
Шрифт:
Миновав лабиринты дворов, мы минут десять ехали по дворцовому саду, плавно переходящему с лес, и наконец оказались на пологом холме, где перед нами открылась совершенно сюрреалистическая картина. То, что Лея назвала магическим замком, и впрямь напоминало замок какого-нибудь сказочного мага. Темный камень местами покрылся мхом, на многочисленных башнях и башенках крутились флюгера в виде фантастических зверей, а часть окон украшали разноцветные витражи. Почти со всех сторон замок окружали строения вроде ангаров и современных машиностроительных цехов, и над всем этим медленно плавали в воздухе многочисленные маленькие солнца – гелениты. По узкой дороге, петляющей между футуристско-абсурдистскими постройками, мы доехали до высокого каменного крыльца, где нас встретил улыбающийся хозяин всего этого научно-магического комплекса.
Работников у него тут была не одна сотня, но коллег десятка три, из которых двенадцать
– Они согласились со мной, что наши никтианские коллеги отступили от кодекса. Орден даркмейстеров – это давно уже не только потомки Избранников Грифона, но его устав – почти что устав Ордена Грифона. Нас всегда считали тёмными магами, и скажу прямо – мы никогда не были ангелами, но у Ордена всегда имелся жёсткий набор принципов.
Говоря всё это, Селен разливал кофе по высоким кружкам, покрытым затейливой чеканкой. Я думала, от горячего напитка металлическая посуда сильно нагреется, но, осторожно потрогав резную ручку, обнаружила, что она почти холодная.
– Это очень простая магия, леди, – рассмеялся хозяин. – Куда сложнее было украсить эти кружки таким узором, но один из моих учеников отличный художник по металлу. Он посвящает этому искусству почти всё свободное время.
– А можно сделать такие узоры при помощи магии? – поинтересовался Джонни.
– Нет, мой юный друг. Для этого нужны душа и руки художника, его талант и мастерство. Впрочем, это тоже своего рода магия.
Мы беседовали в уютной комнате с высоким камином, мягкими кожаными креслами и резным деревянным столом. Три стены занимали стеллажи со старинными книгами, а четвёртая представляла собой застеклённую лоджию. Стекло сияло такой же чистотой, как и окна в каком-нибудь офисе богатой компании, и было странно видеть за ним замшелый, потрескавшийся камень, оплетённый стеблями ползучего растения с дымчато-синей листвой и мелкими розовыми цветочками.
Кофе оказался превосходным. Как и бутерброды – чёрный хлеб с ломтиками полукопчёного мяса, посыпанного зеленью. Они лежали на огромном серебряном блюде, украшенном грубоватыми, но оригинальными литыми узорами. Сама не знаю, почему, но я поняла, что это блюдо очень старинное. Возможно, даже старше пирамиды Хеопса.
– Очень многое завязано на этом проклятом тоннеле, – сказал Селен, выслушав каждого из нас.
Больше всего времени занял мой рассказ. Антема даже не пыталась скрыть волнение. А я пыталась представить себе, что она чувствует, слушая, как её дочь, хрупкая девочка, на которую она никогда не возлагала особых надежд, сражалась с чудовищами и спасала миры.
Когда я закончила, хозяин распорядился принести ещё бутербродов, а также глазированных фигурных пряников, фруктов и лёгкого красного вина. Пряники пахли корицей и таяли во рту. Талифа долго рассматривала пряничного дракона, потом положила его на край своей тарелки, взяла другой пряник – в виде рыбы – и стала есть.
– Даркмейстеры всегда считали, что это они сделали тоннель, – продолжал Селен. – То есть, конечно, они его сделали. Как и манойи, которые им доверились, потому что хотели попасть на Хангар-Тану. Но ничего бы не получилось, если бы не бездна на дне океана. Это не просто одна из глубочайших океанских впадин. Это одна из чёрных дыр вселенной, точка начала и конца. Место пересечения времён и пространств, где действуют силы, которые никогда не будут подвластны нам полностью. Играть такими силами опасно. Особенно делая тоннели не только в пространстве, но и во времени. Теперь эта бездна совсем близко – не только к океану планеты Ариана, но и к миру Хангар-Тану.
– Насколько я поняла, левианы, они же аскиры, всегда путешествовали между этими мирами, – осторожно сказала я.
– Не знаю, леди, – покачал головой даркмейстер. – Есть существа, способные путешествовать между мирами, но, возможно, левианы достигли нашего мира только после возникновения тоннеля. Если это так, то это отнюдь не худшее из последствий создания тоннеля. А худшее – это то, что время-пространство исказилось, образуя ловушки, завихрения и впадины. И пространственно-временной континуум исказился ещё больше, когда тоннель, сделанный тридцать лет по нашему и пятьсот по местному времени назад, был разрушен… Значит, это сделала дочь королевы Антемы. Что ж, я не удивлён. Древняя кровь альти-лурду, смешанная с новой земной. Дитя прошлого и настоящего. Думаю, этот камень – подземный эльхангон – больше ни в чьих руках не имел бы такой силы. А также уверен, что этот камень мог творить чудеса лишь в руках сильного духом. В результате этой катастрофы Хангар-Тану оказался провалом во времени-пространстве. Своеобразной ямой, из которой её обитатели выбрались лишь недавно. Так что сейчас урмиане действительно опасны для других миров. Видите ли… Здесь они тоже сделали сингуляр и пытались вернуться обратно, но не смогли. Мы узнали это от их бывшей магистры Доримены, которую судьба странным образом свела с нами. Две группы желавших вернуться на Ариану попросту исчезли. Будущее, из которого они прибыли на древнюю Хангар-Тану, оказалось закрыто для них. Более того, для них вообще оказались недоступны их родная галактика и все ближайшие к ней. Ведь Хангар-Тану далеко от нашей галактики, очень далеко. Почему некоторым нашим исследовательским кораблям всё же удавалось до неё добраться? Скорее всего, благодаря так называемому естественному порталу, который может возникнуть во вселенной – возможно, благодаря близости какой-нибудь чёрной дыры. А может, кораблям Федерации удавалось долететь до Хангар-Тану благодаря близости этого пресловутого тоннеля. Живя на Хангар-Тану, урмиане строили корабли, летали в другие миры, захватывали, грабили… В общем, жили своей обычной жизнью, но они могли перемещаться только в пространстве и посещать только миры, очень далёкие от их родины. Получилось так, что часть космоса оставалась недосягаемой для них до тех пор, пока будущее их мира, которое они покинули, снова не стало их настоящим. Это трудно объяснить, потому что это вообще не поддаётся никаким логическим объяснениям, но беглецы с Арианы должны были прожить на Хангар-Тану триста лет, прежде чем смогли вернуться назад. Они могли вернуться только в то время, когда покинули Ариану – триста лет назад по здешнему времени и около трёх недель назад по времени Арианы. Но только после того, как они тогда покинули Ариану. Раньше не могли, ибо реальность нашего времени и нашего пространства отвергала их и могла уничтожить. Говорят же, что, путешествуя во времени, при встрече с самим собой, можешь самоуничтожиться, и такая же судьба постигнет твоего временнОго двойника. Может, это и правда, я не знаю… Они не могли вернуться раньше того часа, когда покинули свой мир, сев в батискаф, который должен был переправить их по тоннелю на Эолу. Пытаясь вернуться раньше, они в лучшем случае просто блуждали во тьме. Доримена была в такой экспедиции, и им посчастливилось вернуться на Хангар-Тану, ещё двум группам тоже, а два корабля просто пропали, и урмиане решили больше не рисковать. По словам Доримены, их союзники и мои бывшие коллеги даркмейстеры пришли к выводу, что все они могут вернуться на Ариану вскоре после катастрофы в Урме. Но урмиане решили этого не делать. Как только наша и ближайшие к ней галактики оказались для них открыты, они поспешили захватить как можно больше миров, а уже потом объявиться у себя на родине. Как говорится, на белом коне.
– Значит, за эти триста лет они успели похозяйничать во многих мирах, – недовольно констатировал Самандар.
Его сестра в разговоре не участвовала, хотя слушала с интересом. И с неменьшим интересом смотрела на старинные фолианты, коими были уставлены книжные полки.
– Ты можешь брать и смотреть любые книги, восточная царевна, – с улыбкой обратился к Талифе хозяин. – Если не дотянешься, в углу складная лестница.
– Спасибо, – просияла девушка, направляясь к шкафу с огромными книгами в кожаных переплётах. – Я всё равно всё внимательно слушаю.
– Она у нас мастерица делать несколько дел одновременно, – подтвердил её брат. – Готов поспорить, ей нужна вон та книга о драконах. Вон та, на второй сверху полке… Ага, угадал. Тали сегодня приснился огромный золотой дракон, и она хочет найти такого в каком-нибудь каталоге местной фауны.
– Он мне не приснился, – невозмутимо возразила Талифа. Сняв с полки огромный фолиант с золотистой фигуркой дракона на обложке, она поудобней устроилась на верхней перекладине шаткой стремянки. – Он действительно пролетел мимо моего окна. И это был не флайер в виде ящера, а настоящий дракон. От него даже жаром повеяло.
– Странно, что больше никто его не видел.
– Это ещё не значит, что его не было.
– Местные говорят, драконы тут не водятся. В Маатлане их тоже нет. Так откуда бы ему взяться? Разве что из царства твоих снов. Или это тот пряник на твоей тарелке? Теперь понятно, почему ты его не ешь! Не иначе как по ночам он превращается в живого дракона.
– Откуда бы ни взялся твой дракон, юная леди, в этой книге о нём вряд ли что-то есть, – сказал Селен, присмотревшись к картинке на обложке. – Она не о здешней фауне. И почитать ты её не сможешь, она не переведена. Здесь собраны книги и рукописи из разных миров. Эта с планеты Алахона, где господствующей является раса ящерообразных гуманоидов суллато. Большинство из них сейчас знают интерлэнг, но эта книга написана на их языке. У меня где-то есть словарь суллато, но я в этом языке с трудом ориентируюсь. А уж их письменность…