Сказка о спящей красавице
Шрифт:
Гигантское тело постепенно гасло и таяло, словно лёд, пожираемый огнём. А само это странное, почти не излучающее жар пламя распадалось на миллионы золотых искр, которые вскоре превратились в солнечные блики, играющие на поверхности реки. Я прикинула, сколько примерно до противоположного берега. Метров сорок, не больше. А вот где эта река кончается?
– Нигде, – хмуро ответила Антема, когда я озвучила этот вопрос. – Если всё так, как тут говорят, то конец этой реки никогда не могли найти. Говорят, она уже появлялась и исчезала. Правда, ещё никогда не бывала огненной.
– Но если ехать вдоль берега… – начал Самандар.
– …то
Даат, подумала я. Похоже на Дуат. Царство мёртвых у древних египтян. Бог-лев Акер охраняет врата Дуата. Двухголовый змей, олицетворяющий время, то поглощает эту реку, то извергает её из своего чрева. Сейчас он освободил её воды. Они кажутся такими спокойными и чистыми, но я знала – вряд ли кто-то тут решится войти в эту реку.
– Но куда-то же она втекает, – сказал Джонни.
– Туда же, откуда вытекает, – прощебетал один из мельвов. – Мы уже видели эту реку. Иногда кажется, будто она вытекает из пещеры, а иногда смотришь и видишь, что воды уходят в пещеру.
Выпрыгнув из машины, Джонни подобрал сухую ветку и кинул её в воду. Ветка немного покружилась, словно попав в небольшой водоворот, а потом остановилась, слегка покачиваясь на волнах, которые никуда её не несли.
– Если сесть в лодку и грести, то всё равно ведь куда-нибудь приплывёшь, – упорствовал Джонни.
– Не вздумай, – в голосе мельва прозвучал страх. – Река может унести тебя куда угодно. Даже к самому началу времён. Люди королевы открыли врата в логово Великого Змея, и вот он здесь. И лучше его не злить. Не думайте об этой реке, гости из другого мира. Не пытайтесь разгадать её тайны. Разве мир менее красив из-за того, что вы не можете всё в нём объяснить?
– Почему вы считаете, что появление реки – это плохо? – обратился к мельвам Самандар.
Антема перевела вопрос, но мне показалось, что карлики и так его поняли.
– Потому что время должно быть невидимо, – ответил тот, что держал меня за руку. По-моему, он был старшим из четверых. Они все казались юными, но цепкий, умный взгляд этого мельва говорил о немалом жизненном опыте. – Когда река времени поднимается на поверхность, это сулит беду. Равновесие давно уже нарушено, но сейчас нарушений слишком много. Людям не следовало открывать врата в мир, где солнце светит ночью. Для живых смертных оно должно светить только днём. Ночное солнце – для богов и для мёртвых.
Кажется, последние слова были адресованы главным образом мне. Во всяком случае, произнося их, мельв пристально смотрел на меня. Потом он кивнул своим спутникам, и все четверо умчались прочь, быстро затерявшись в высокой траве.
– Им не нравится, что вы открыли врата на Хангар-Тану? – спросила я Антему.
Я знала, что название этой планеты можно перевести как «ночное солнце».
– Да, им это не нравилось с самого начала. Но, думаю, сейчас они имели в виду другой мир. Тот, о котором я тебе вчера говорила.
– Каран?
– Да. Вообще-то, их пугают и Каран, и Хангар-Тану. Как я уже тебе говорила, между этими мирами есть связь. Ночное солнце Карана – это нечто, излучающее тот же свет, что и подземный эльхангон Хангар-Тану. Вечный свет, порождаемый тёмной энергией.
– Ничего удивительного, – небрежно заметил Самандар. – Вспомните, что нам рассказывал Астерий. Есть миры-родственники, дети Огненного Змея. Поглотив множество миров, он потом летал по вселенной, разбрасывая своё семя. Его тело стало телом планеты Хангар-Тану, а во вселенной есть миры, заражённые его вирусом, если можно так сказать.
– Его огнём, – тихо поправила Талифа. – Теперь этот огонь проник и сюда, на Пандиону.
– Так и есть, – улыбнулся Джонни, обняв подругу. – Ты всегда находишь самое правильное слово. Мы определённо неслучайно оказались здесь, где открывается столько врат и некоторые из них ведут в миры, связанные с Хангар-Тану. Мы непременно во всём разберёмся.
Большинство обитателей Пандионы были настроены не столь оптимистично. Когда мы вернулись в замок, он гудел, как потревоженное осиное гнездо. Почти все, увидевшие огненного дракона, спешили либо к королеве, либо к вождю своего племени, ну а тот считал своим долгом поговорить о случившемся с королевой, так что Антема весь день была занята тем, что успокаивала своих подданных.
К счастью, аскейруаду – насколько я поняла, видели всего двоих – довольно быстро рассеялись в воздухе. Разумеется, нашлось немало смельчаков, которые загорелись желанием сразиться с огненными драконами, но старейшины, получившие указания от правительницы Пандионы, быстро умерили их пыл. К вечеру уже по всем посёлкам были разосланы инструкции, как вести себя при встрече с огненными фантомами и на каком расстоянии следует держаться от внезапно появившейся реки.
Я снова впала в то тревожно-тоскливое состояние, выбираться из которого мне становилось всё трудней и трудней. К вечеру меня уже раздражало даже общество друзей. Слава Богу, они не обиделись, когда я, сославшись на усталость, отказалась ужинать в их компании. Я знала – Диане пока ничто не угрожает, но бездействие угнетало, а что делать, мы так и не решили. Выходит, остаётся ждать, когда мастер Селен со товарищи изобретут меч, более острый, чем у нашего врага?
Уснуть мне удалось лишь благодаря арите – Мирда всё же всучила мне пузырёк со знаменитым ариманским лекарством. А на следующий день меня навестила Анда. Выглядела она отлично – как будто скинула несколько десятков лет. Мы долго беседовали, разъезжая по окрестностям в лёгком вездеходе. Техники в этом мире было достаточно, в основном экологически чистой. Кое-что работало на солнечных батареях, а кое-что было изобретено при помощи техномагии, разобраться в которой тщетно пытался Джонни Тревис. Селен потом всё-таки убедил его оставить эти попытки, поскольку некоторые вещи требуют от человека не только познаний в технике, но и магического дара. Большую часть воздушного транспорта раздобыли в других мирах. Пользовались им редко – в основном, если надо было быстро добраться от одного посёлка до другого. Заселённая часть Пандионы представляла собой лес с расчищенными участками, на которых строились жилые комплексы, соединённые между собой сетью дорог. На западе были бесплодная пустыня и скалы, а на востоке океан, на берегу которого никто не жил и от которого все старались держаться подальше, поскольку его населяли сплошь хищные твари. Да никто и не нуждался в дарах океана. Реки и озёра лесной зоны кишели рыбой. К тому же местное население предпочитало охотиться и собирать плоды, большую часть которых даже выращивать не приходилось. Плодородная земля Пандионы растила их сама.