Сказки Ледяного спокойствия
Шрифт:
Кот пометил сапоги, надул в них, почесал в затылке и отправился в замок Людоеда. Стрелой полетел, так как сапоги его моментально превратились от надувательства в скороходы. Сто километров для бешеного котыля никакой не круг, а Людоед жил гораздо ближе.
Людоеда чуть не стошнило.
– Чем это от тебя так несет?
– прохрипел он.
– Ферромонами, ваша милость, - проурчал кот.
– Скажите, а вы все-все можете?
– Все, что угодно, - зарычал Людоед.
– Ни за что не поверю. Даже вот в такую маленькую кошечку
Людоед зарычал еще страшнее, провернулся на каблуках и обернулся милой белой кошечкой с красным бантиком.
Тогда кот, скуля и воя, бросился на нее, схватил за уши и принялся драть.
– Хватит!
– простонал Людоед, который был пассивный педераст в душе, но ни один заезжий рыцарь не догадался и не сумел удовлетворить его желание. Я не буду расколдовываться, я так и останусь кошечкой!
– Молчи, тварь, - просипел кот.
– Убью!
И затрахал до самой смерти. Очень хотел услужить хозяину замком.
50. Несколько медведей
Бомжиха Машенька залезла в чужую дачную избу погреться. Жрать с бодуна не хотелось - так, поковырялась чуток, а светиться в хозяйских постелях она побоялась. Тоже поковырялась и решила: ну их. Хлебнула из холодильника специально отравленной водки для воров и через полчаса померла на чердаке. Убежала из злого мира.
Тут как раз явились Михайла Потапыч, Настасья Петровна и Мишутка.
Каша у них всегда была на столе, чтобы лапу обмакивать и сосать, и кровати постелены, чтобы греться зимой. А тут - две тарелки разорены, большая и средняя.
– С кем это ты жрала из моей миски?
– рассвирепел Михайла Потапыч. Шатуна завела?
– Нет, это ты с какой-то Умкой покушал! Молодую захотел?
– А я все сам съел, дочиста! И вылизал!
– похвастался Мишутка, думая пригасить назревающий скандал. Про посуду он знал хорошо, потому что в звериной школе им уже читали про елку, Ленина и "Общество Чистых Тарелок". "Трудное было время, - вздыхал учитель.
– За грязные к стенке ставили". Помолчав, добавил: "Типа, в угол". И дал задание прочесть еще одну сказку: "Мальчик у Христа на елке".
Не тут-то было.
– С кем же ты тут валялся-то?
– всплеснула лапами Настасья Петровна, заглянув в спальню.
– С какой же это сукой?
– Ты на мою кровать погляди! Вся заляпана-захватана!
– Михайла Потапыч вцепился Настасье Петровне в шерсть.
Про нетронутую, хорошо застланную кроватку Мишутки никто не вспомнил. О нем вообще забыли.
– Свежатинки захотилось?
– ревели родители в унисон.
Летели клочья.
Мишутка от страха убежал на чердак, где нашел, как он догадался, сюрприз, приготовленный ему к Новому Году. Это была огромная кукла - совсем как живая. Он стал играть с куклой и позабыл обо всем на свете.
51. Никита Кожемяка
Раздался звонок.
– Мы взяли Змея, - сказали в трубке.
– Мы взяли его с поличным,
– Под кем?
– тяжело задышал капитан.
– Под кем он ходит? Кто круче Змея?
– Под Никитой Кожемякой.
– Едем!
– капитан вскочил, схватил и надел шапку, а шинель надевал уже на бегу.
...Полуподвальная квартира была обставлена с дешевым и низкопробным шиком. Фарфоровые кошечки, поеденные молью покрывала с вышитыми павлинами и райскими птицами.
– При чем тут я, у меня массажный салон!
– орал Никита Кожемяка, прикованный наручником к водопроводной трубе.
– Я кожи мну, я известный специалист, у меня есть лицензия и санитарная книжка от грибка и чесотки!
– Ты, падаль, притон здесь содержишь!
– орал в ответ гоблин, прикрытый маской.
– Не стыдно - здоровый такой кабан, а без регистрации, с Киева, девок себе понабрал, они на тебя ишачат, сутенер сукин! Девчонки, он вас не обижал?
Пятерка девчонок годами от шестнадцати до сорока шести жалась по углам.
– Паспорта отобрал, - пропищала средняя.
– Иначе, говорит, кожу намну. Две трети отбирал, что платили.
– Врут, врут они!
– скрежетал Кожемяка.
– Я массажист, у меня клиентура. Я мануальный терапевт, я остеопат! Да ты знаешь, какие надо мной люди? От Киева до Черного моря - это все моя территория, я ее контролирую.
– Вижу, - капитан как раз листал записную книжечку.
– Тебя сдал Змей...
– Одна из девиц осмелела, подошла и что-то прошептала капитану на ухо.
– Ого! Оказывается, тебя и самого заказывали! На дом! С доставкой! Теперь я знаю, кто над тобой!
Никита Кожемяка обмяк.
– У меня педикюр, пирсинг, тату, - бессмысленно бормотал он.
– И под тобой. Все с тобой ясно, - заулыбался капитан.
– В зоне будешь Никитой Кожедвигой. Давай, Никита, меняй погоняло... Сделают тебе и педикюр, и тату насчет педикюра. А станешь возбухать - то и пирсинг...
52. Овощное восстание
Консервный нож завис в сомнении над несколько вздувшейся банкой.
На этикетке значилось: "фрукты и овощи: сок с элементами плоти и мякоти", дата выпуска - неразборчива.
Тонкие, скрипичные пальцы осторожно погладили надпись. Банку встряхнули, в ней булькнуло, и кто-то будто бы крикнул: "Мне отдавили ногу!"
Владелец банки посмотрел на часы и решил, что у него еще есть немного времени. Не зная законов физики и больше работая по гуманитарной части, ошибочно считая ее таковой, он опустил свою банку в кастрюльку с кипящей водой, уселся на табурет и принялся ждать.
"В конце концов, там нет ничего мясного, - подумал молодой человек, поправляя сережку в ухе.
– И рыбного нет, и грибного. Сплошные овощи и фрукты, нечему портиться. А десятиминутное кипячение уничтожит любой ботулизм".