Сказки = M?rchen
Шрифт:
II
Едва на другое утро калиф Хасид позавтракал и оделся, как уже явился великий визирь сопровождать его, как он приказал, на прогулку. Калиф сунул коробку с волшебным порошком за пояс и, приказав своей свите остаться сзади, отправился в путь с одним великим визирем. Сперва они пошли по обширным садам калифа, но напрасно высматривали что-нибудь живое, чтобы испробовать свой фокус. Наконец визирь предложил пойти дальше, к пруду, где он часто видел много животных, а именно аистов, которые своей важностью и своим курлыканьем всегда привлекали его внимание.
Калиф
– Ручаюсь своей седой бородой, всемилостивейший государь, – сказал великий визирь, – если эти двое длинноногих не начнут между собой разговор. А что, если нам превратиться в аистов?
– Отлично! – отвечал калиф.
– Но прежде еще раз повторим, как стать снова человеком.
– Верно! Трижды поклонившись на восток и сказав: «Мутабор», я стану калифом, а ты – визирем. Но только, ради неба, не смеяться, а то мы пропали!
Сказав так, калиф увидел, что второй аист парит над их головами и медленно опускается на землю. Он быстро вынул из-за пояса коробку, взял хорошую щепоть, предложил ее великому визирю, который тоже понюхал, и оба воскликнули: «Мутабор!»
Тогда их ноги сморщились и стали тонкими и красными: красивые желтые туфли калифа и его спутника превратились в безобразные ноги аистов, руки – в крылья, шея вышла из плеч и стала длиной в локоть, борода исчезла, а все тело покрыли мягкие перья.
– У вас красивый клюв, великий визирь, – сказал после долгого изумления калиф. – Клянусь бородой Пророка, ничего подобного я не видал в своей жизни!
– Покорнейше благодарю, – ответил великий визирь кланяясь, – но, если я могу осмелиться, я утверждаю, что превратившись в аиста, ваше высочество, вы стали еще красивее, чем когда были калифом. Однако пойдемте, если вам угодно, подслушивать там наших товарищей и понять, действительно ли мы знаем язык аистов.
Между тем второй аист прилетел на землю. Он почистил себе клювом ноги, расправил перья и подошел к первому аисту. А два новых аиста поспешили подойти поближе к ним и, к своему изумлению, услыхали следующий разговор:
– Здравствуйте, Длинноножка! Так рано, и уже на лугу?
– Очень вам благодарна, моя милая Трещотка! Я добыла себе только маленький завтрак. Может быть, вам угодно четвертинку ящерицы или бедрышко лягушки?
– Благодарю покорно – у меня сегодня совсем нет аппетита. Я прилетела на луг даже совсем за другим. Я должна сегодня танцевать перед гостями своего отца и хочу немного поупражняться наедине.
В это время молодой аист с удивительными движениями зашагал по полю. Калиф и Мансор с удивлением смотрели на него. A когда он в живописной позе стал на одной ноге и при этом грациозно замахал крыльями, тогда оба они уже не могли сдержаться: из их клювов вырвался неудержимый смех, от которого они опомнились только спустя долгое время.
Сперва успокоился калиф.
– Это была прекрасная шутка! – воскликнул он. – Такой не купишь за деньги! Жаль, что своим смехом мы спугнули глупых животных, а то они, наверное, еще и спели бы.
Но теперь великому визирю пришло в голову, что смех во время превращения был запрещен. Поэтому он поделился своим опасением с калифом.
– Клянусь Меккой и Мединой! Это была бы плохая шутка, если бы я должен был остаться аистом! Вспомни же глупое слово! Я не произнесу его.
– Мы должны трижды поклониться на восток и при этом сказать: му-му-му…
Они стали к востоку и беспрестанно кланялись, так что их клювы почти касались земли. Но горе! Они забыли волшебное слово, и сколько ни кланялся калиф, как страстно его визирь ни восклицал при этом «му-му-му», всякое воспоминание о нем исчезло, и бедный Хасид и его визирь остались аистами.
III
Печально бродили заколдованные по полям. Они совершенно не знали, что им делать в своем горе. Превратиться из аистов в людей они не могли, вернуться в город, чтобы дать возможность узнать себя, тоже не могли; ведь кто же поверил бы аисту, что он калиф? А если бы даже и поверили этому, то захотят ли жители Багдада иметь калифом аиста?
Так они блуждали несколько дней и скудно питались полевыми плодами, которыми, однако, из-за своих длинных клювов они не могли хорошо кормиться. Впрочем, к ящерицам и лягушкам у них не было аппетита, потому что они опасались испортить себе такими лакомствами желудок. К их радости, что они могли себе позволить в этом печальном положении – так это летать, и вот они часто летали на крыши Багдада, чтобы посмотреть, что в нем происходит.
В первые дни они замечали на улицах большое беспокойство и печаль. А приблизительно на четвертый день после своего превращения они сидели на дворце калифа и увидели внизу на улице пышное шествие. Звучали барабаны и трубы; на разукрашенной лошади сидел человек в вышитой золотом пурпурной мантии, окруженный таким же блестящими слугами.
За ним бежала половина Багдада, и все кричали: «Да здравствует Мицра, властитель Багдада!» Тогда оба аиста на крыше дворца посмотрели друг на друга, и калиф Хасид сказал:
– Ты догадываешься теперь, почему я заколдован, великий визирь? Этот Мицра – сын моего смертельного врага, могущественного волшебника Кашнура, который в минуту гнева поклялся мне отомстить. Но я еще не теряю надежды. Пойдем со мной, верный товарищ моего горя! Мы отправимся к гробу Пророка; может быть, в святом месте это колдовство будет уничтожено.
Они поднялись с крыши дворца и полетели в сторону Медины.
Но лететь им не очень-то удавалось, потому что у обоих аистов было еще мало опыта.
– Государь, – застонал через несколько часов великий визирь, – простите, я уж недолго выдержу это! Вы летите слишком быстро! Да уже и вечер! Мы хорошо бы сделали, если бы поискали на ночь пристанища.
Калиф выслушал просьбу своего слуги, а так как внизу в долине он увидел развалины, которые, казалось, давали приют, то они полетели туда. Место, где они спустились на эту ночь, прежде, по-видимому, было замком. Среди развалин возвышались прекрасные колонны; несколько хорошо сохранившихся комнат свидетельствовали о прежнем великолепии этого дома. Хасид и его спутник пошли по коридорам искать себе сухое местечко.