Сказки народов Восточной Европы и Кавказа
Шрифт:
А братья поставили лошадей на конюшню и все двенадцать саней повернули оглоблями в одну сторону — к Сортавале. Потом пошли в дом и легли спать.
Едва братья заснули, хозяин взял да и повернул оглобли в другую сторону. Сам себе сказал:
— Не со зла ведь делаю. Просто любопытно — неужели они и вправду по оглоблям дорогу узнают?
Ну, проспали братья ночь. Утром принялись запрягать лошадей. Запрягают, друг друга похваливают:
— Не поверни мы вчера оглобли, теперь бы не знали, куда
— Когда по незнакомой дороге едешь, главное — не заблудиться, — говорит второй.
А двенадцатый сказал:
— Одна голова хорошо, а уж с двенадцатью нигде не пропадем.
Поехали братья. Хозяин им вслед посмотрел, пожал плечами, но ничего не сказал.
Погоняют братья коней, торопятся в Сортавалу. Вдруг передний говорит:
— Смотрите, братцы, какое место знакомое. Точь-в-точь как то, что мы вчера проезжали. Береза у валуна стоит, и канава рядом.
— Это точно, похожее место, — говорит второй.
— Много на свете одинаковых мест, — говорит третий.
— Что ж тут удивительного! — подхватил четвертый. — В нашем краю что ни дерево, то береза, что ни камень, то валун. И канавы попадаются часто.
А двенадцатый сказал:
— Вы бы меньше по сторонам зевали!
Час едут — молчат, другой едут — молчат, третий едут — никто ни слова. Только коней понукают.
Вдруг пятый брат сказал:
— Вроде бы мы вчера эту деревню проезжали!
Повернули все братья головы, стали смотреть.
— Не та эта деревня, — говорит шестой.
— Не та, — говорит седьмой.
— Та деревня слева была, — говорит шестой.
— Слева, — поддакивает седьмой, — а эта, сам гляди, справа.
— Справа, — говорит шестой.
— Чего там спорить! — сказал двенадцатый. — Ехать надо. Как бы опять в пути ночевать не пришлось!
Опять едут, опять молчат. Впереди снова деревня показалась.
Тут восьмой брат сказал:
— Не знал бы я точно, что в Сортавалу едем, подумал бы, что это наша деревня.
— И пригорок такой, — сказал девятый.
— А вон на том краю шесть да шесть изб стоят, точь-в-точь как наши, — сказал десятый.
— Я ж говорил, что на свете много мест одинаковых, — напомнил третий.
— Это ты говорил, — согласился одиннадцатый. — Но такого места, как наше, такой деревни, как наша, таких изб, как наши, нигде на свете не сыщешь.
Двенадцатый прикрикнул на братьев:
— Хватит языки чесать! Наша деревня, не наша — вперед ехать надо.
Только успел это сказать, подбежала к его саням рыжая собака, хвостом завиляла.
Тут двенадцатый сказал:
— Деревня чья, не знаю, а собака моя.
— Ну, раз собака твоя, так и деревня наша, — сказал первый. И повернул к себе во двор.
Так и не поехали братья в Сортавалу.
— Чем без
И все одиннадцать с ним согласились.
А то вот еще что с двенадцатью братьями случилось.
Отправились они как-то на сенокос. Целый день махали косами. Сена прибавилось, травы будто не убавилось. Укосное лето выдалось в том году. Решили братья домой не возвращаться, в поле заночевать.
— А как же, братцы, мы ляжем? — спрашивает один.
— Да так подряд и ляжем, с младшего до старшего, — сказал другой.
Легли они на траву рядком. Вдруг двенадцатый брат говорит:
— Непорядок это. Все в серединке лежат, я один с краю. Холодно мне ночью будет, а ведь я старший.
— И я с краю, — отозвался первый. — И мне холодно будет, а я ведь младший.
— Да, непорядок это, — сказал шестой.
— Непорядок, — сказал седьмой, — ложитесь-ка вы между нами. Вот и окажетесь в серединке.
Только улеглись первый и двенадцатый между шестым и седьмым, второй и одиннадцатый закричали:
— Теперь мы крайние! Нам будет холодно.
Стали опять перекладываться. Никак улечься не могут. До тех пор перекладывались, пока снова первый и двенадцатый крайними не очутились.
— Почему же это так вышло? — удивляются они. — Видно, придется начинать сначала!
Как раз в это время ехал мимо них по дороге сосед. С сенокоса возвращался. Он-то решил в деревне ночевать. Смотрит сосед — у братьев что-то неладно. Остановил коня, слез с телеги и подошел поближе.
Увидели братья соседа, обрадовались.
— Вот хорошо, — говорят, — может, добрый человек посоветует, как нам быть.
— А что у вас? — спрашивает сосед.
— Да вот такое дело, — отвечают братья, — как ни ложимся, всё двое с краю оказываются.
— Ну, этому горю помочь нехитро, — сказал спокойно сосед.
Взял он стожар — шест, вокруг которого стог навивают, — и воткнул в землю.
— Ложитесь к стожару ногами, головами наружу, — сказал сосед братьям и уехал.
Легли братья. Смотрят — всем хорошо. У первого двенадцатый да второй по бокам, у двенадцатого — первый да одиннадцатый… Никто с краю не лежит, все посерединке.
Ранним утром едет сосед из деревни на сенокос. Глядит, опять у братьев неладно — шум, спор, чуть до драки не доходит.
— Моя нога! — кричит седьмой.
— Где же твоя?! — сердится двенадцатый. — Моя!
— Ты посмотри, ноготь на большом пальце скрюченный не у тебя, а у меня, — говорит седьмой.
— Ноготь скрюченный — значит, моя нога, — закричал первый. — Я три года назад топором ноготь прибил. Так что отдавайте мою ногу, и слышать ничего не хочу!
— Что это у вас тут делается? — спросил сосед.