Сказки острова Бали

Автор неизвестен

– Друзья мои, муравьи!
– позвал друг Обезьяна.
– Пожалуйста, перегрызите мои путы. А я за это покажу вам большую гнилую колоду; я ее давно приметил в лесу. Кроме того, вы совершите доброе дело, за которое вас вознаградят боги.

Муравьи призадумались и решили исполнить просьбу друга Обезьяны; они собрались большой толпой и перегрызли путы. Почувствовав себя свободным, друг Обезьяна торжественно сказал:

– Теперь, о муравьи, соберитесь в одно место, чтобы я вас наградил.

Муравьи собрались в кучу, а друг Обезьяна высунул язык и проглотил несколько сот. Остальные едва успели спрятаться под листьями.

Между тем друг Черепаха бродил по лесу и искал тигра. Вот он, тигр! Друг Черепаха спросил его:

– Тигр, ты убьешь друга Обезьяну?

– Где Обезьяна?

– На другом конце леса. Дурак дал себя связать по рукам и ногам. Если ты возьмешь меня на спину, я покажу тебе дорогу.

Тигр посадил друга Черепаху на спину и помчался по лесу. Когда они добрались до того места, где должен был быть связанный друг Обезьяна, там никого не оказалось. Растерялся друг Черепаха и не решился сказать тигру, что его опять перехитрили: тигр мог рассердиться и съесть его самого. Поэтому друг Черепаха молчал, а тигр бежал дальше.

– Где же этот связанный друг Обезьяна?!
– прорычал он наконец.

Но ответа не было. Друг Черепаха соскользнул с его спины и потихоньку спрятался под торчавшим корнем большого дерева.

Случилось, однако, так, что друг Обезьяна, рыская по всему лесу, чтобы отомстить другу Черепахе, выбрал как раз это дерево для отдыха. Оттуда наш удалец посматривал, не появится ли где друг Черепаха.

– Я буду сидеть совсем тихо, - бормотал он.
– Может быть, тогда мой враг выглянет.

А друг Черепаха сидел внизу, слышал это и злорадно посмеивался.

Внезапно друг Обезьяна закашлялся. Рассердившись, он стукнул по своим губам кулаком. Черепаха тут же решил разыграть друга Обезьяну и нарочно зашуршал. Обезьянья голова подумала, что это шуршит хвост.

– Что вы все сговорились не слушать меня?
– рассердился друг Обезьяна.
– Сперва рот шумел, теперь хвост. Но я вас проучу!

Схватил он камень и раздробил собственный хвост. Боль была невыносимой. Друг Обезьяна упал на землю, корчился, кричал - и умер. А злорадный сосед Черепаха вылез на свет и стал смеяться над другом Обезьяной:

– Вот так, вот так, лукавая обезьяна! Теперь я притащу тебя тигру, чтобы он простил меня и не стал моим врагом.

А тигр уже искал друга Черепаху. Увидев обоих друзей, он зарычал:

– Теперь ты заплатишь за то, что оставил меня в дураках. Сегодня мне достанется и обезьянье мясо, и черепашье!
– и тигр одним ударом лапы убил черепаху.

Так бывает со всеми, кто обманывает своих друзей и смеется над их несчастьями. Что посеешь, то и пожнешь.

3. Огуречик

Жил некогда человек, который больше всего на свете любил разводить бойцовых петухов и биться об заклад на петушиных боях. Звали его Пудак. У него было шесть петухов; каждый сидел в своей особой клетке (Эти клетки (гувунган) представляют собой ажурные сферические корзины из пальмового лыка. При переноске петуха пересаживают в тесный плетеный садок (крепе или киса)). Придет Пудак, сядет у клеток и вглядывается в своих петухов: что в них особенного, на отличку от других - как голова посажена, какой цвет и оттенок перьев, глаз, хвоста. Тут каждая малость была важна.

Пудак очень берег книгу, которая ему еще от отца досталась (Балийская книга (лонтар) - это связка довольно узких полосок, нарезанных из обработанных соответствующим образом листьев пальмировой пальмы. Их прячут в чехол и хранят нередко в подвешенном виде для защиты от муравьев). Было в книге этой написано, какие приметы победителей на петушиных боях, чем их кормить, как их растирать и какую смесь пряностей давать перед боем, чтобы сильнее разъярить. Книга висела на шнурке над его скамьей, и Пудак часто брал книгу и часами ее изучал. Иногда даже среди ночи он вставал, зажигал светильник и читал: не терпелось ему найти еще какую-нибудь примету победителя. Эту книгу он никому не давал выносить из дому.

Его соседи по деревне, конечно, тоже держали бойцовых петухов. Но уж так, как Пудак, никто этим не занимался. Он возился со своими петухами целыми днями. Рано поутру швырял их одного за другим в рыбный садок около дома. Там они отчаянно бултыхались, стараясь поскорее добраться до берега. Чем больше они работали ногами, тем крепче становились ноги. А в ногах вся сила петухов. У кого ноги сильнее, тот и победит. Потом Пудак кормил их и остаток дня сидел за воротами (В дневное время клетки с петухами выставляют за ворота, так как считается, что петухов развлекает вид снующих по улице людей), время от времени растирая то одного, то другого петуха. Когда по улице проходили люди, он говорил с ними только о том, сможет ли выиграть бой Зеленый без хвоста, или Белый с желтыми лапками, или Красный с зобом, или как их там всех звали...

Кроме как о петухах, он больше ни о чем не говорил. И если что-нибудь делал, то только для петухов, как будто больше у него никаких обязанностей и не было. Когда его просили по-соседски помочь починить прохудившуюся крышу, он не приходил. Даже когда его земляки собирались обсудить, как лучше провести воду на рисовые поля, Пудака с ними не было. Петухи да петухи, а больше ничего.

Вот когда устраивался праздник в честь богини смерти (Богиня смерти - Дурга, демоническая ипостась Умы, супруги верховного бога балийцев - Шивы) и надо было полить землю кровью, тут-то и сражались петухи. Тут-то Пудак был всей душой и телом. Вот когда глаза его горели! Петухи его побеждали часто, и в карманах у него звенело серебро.

Однажды он решил пустить в бой всех своих петухов. Зеленый без хвоста победил, Белый с желтыми лапками победил, Красный с зобом и все прочие, как их там звали, - все шестеро победили. Пудак понес домой большой мешок с серебряными рингитами (Рингит (в немецком тексте - талер) - балийское название голландской серебряной монеты, равной двум с половиной гульденам, до войны обычная ставка во время петушиных боев). На эти деньги он накупил еще петухов, которых тоже научил бою и которые тоже приносили ему победу, так что в конце концов у него стало двадцать петухов.

А что его присуждали к штрафу за то, что он не приходил на сельские собрания (На Бали существует два типа общин: сельская (административно-религиозная) - деса с ее нередко самостоятельным и деятельным подразделением, банджаром, и ирригационная - субак, в которую могут входить связанные общей системой орошения жители разных деревень) и не выполнял свои обязанности перед храмом, это его мало беспокоило. Он зарабатывал достаточно денег и даже на старейшин деревни смотрел сверху вниз - что они понимали в высоком искусстве воспитания петухов!