Скиф-Эллин
Шрифт:
— Народ славного города Херсонеса, встречай бога Диониса! — торжественно призывает главный жрец.
Народ орет радостно и начинает пританцовывать. Вновь играет музыка. Если остальные праздники проходят торжественно и чинно, то Великие Дионисии — это четыре дня загула. Можно все, кроме мордобоя. Муж, застукавший жену с другим, не имеет права их бить. После праздника — пожалуйста!
Из храма четверо достойных граждан в накинутых на плечи черных козлиных шкурах выносят на специальных носилках скульптуру бога Диониса, высеченную из светлого мрамора. До пояса бог оплетен виноградной лозой. Тело у него стройное, мускулистое, а вот лицо мягкое, женственное. На голове бычьи рога. Так, наверное, по мнению греков выглядит муж неверной жены. Несут статую к городскому театру, ведь Дионисий не только бог растительности, виноделия, но и покровитель театра. Первым за статуей идет главный жрец Клитофон. За ним младшие жрецы храма. Затем басилевс Деметрий,
Мест в театре каждого города столько, чтобы хватило всем гражданам, а таковыми считаются только мужчины. Посчитай места в театре — и будешь знать, сколько человек выйдут на стены защищать город. Женщин — жен богачей — допускали только при наличии свободных мест, но сидеть они должны были отдельно. Сейчас такие места были, поскольку, в связи с появлением в Херсонесе потенциальных граждан, купивших клеры и пока не собравших с них урожай, за зиму в театре пристроили сверху три ряда и начали трудится над четвертым. В первом ряду стоят семьдесят шесть мраморных кресел. Одно с высокой спинкой для главного жреца, остальные с низкими спинками для более жидких сливок города. На сиденья положены перьевые подушки в ярко-красных наволочках — цвета вина. Остальные горожане сядут на каменные скамьи, положив под задницу принесенную подушку и поставив у ног корзину с едой и питьем. Обычно плата за место в театре два обола, но во время Великих Дионисий расходы берет на себя город. Для этого есть особая и неприкосновенная статья в бюджете. Представления будут продолжаться четыре дня с утра и до вечера.
Первым делом богу Дионису приносят жертву — черного козленка и красное вино. Делают это два младших жреца. Клитофон лишь объявил, что бог принял жертву, можно начинать празднование.
Первыми выступают пять хоров мальчиков, по одному от каждого городского района. За ними пять мужских хоров. Все певцы в накинутых на плечи козлиных шкурах и называются сатирами — козлоногими лесными существами, богами плодородия. Кстати, слово «трагедия» переводится, как «песнь козлов». А что могут спеть козлы? — Правильно, хоры исполняют дифирамбы — песни на темы мифов о Дионисе. Этот бог таки славно покуролесил, есть о чем петь всем хорам, не повторяясь! При этом песни по продолжительности не сопоставимы с теми, что будут вымучивать в двадцатом веке. Каждая — это целый миф, изложенный гекзаметром под аккомпанемент форминг. Некоторые дифирамбы исполнялись где-то с час.
Я поражаюсь памяти нынешних людей. Каждый образованный обязательно наизусть знает полностью «Иллиаду», «Одиссею» и несколько пьес великих драматургов. Необразованный помнит фрагментарно. Впрочем, они не знают много всякой ерунды, которую мне вдолбили в школе и которая так ни разу в жизни и не пригодилась.
Что меня позабавило, так это греческий вариант деления голосов на высокие, средние и низкие. Нынешние греки считают, что яркие, высокие чувства надо выражать сильным голосом, а какой может быть сильнее баса?! Баритон так и остался посередине, а тенор попал в разряд низких, наверное, потому, что близок к низшим существам женщинам.
По окончанию выступления хоров, которое продлилось до второй половины дня, прошло награждение победителей, по одному от детских и мужских. Всем участникам хора-победителя главный жрец Клитофон и его два помощника вручили по венку из веток с молодыми листьями и по монете: мальчикам по медному оболу, мужчинам по серебряной драхме. Наградные деньги дал я — регулярная литургия, не отобьешься.
После этого на сцену вышел демиург Агасикл и торжественным высоким голосом пробасил городской декрет, в котором говорилось, что гражданин Александр из Гипербореи за заслуги перед полисом Херсонес, выразившиеся в неоднократном взносе денег на строительство крепостных стен и башен, награждается золотым лавровым венком. Это творение херсонесских ювелиров, изготовленное из золота, добытого на моем руднике, и было на сцене водружено мне на голову. Венок весил от силы мину. Листочки малюсенькие и тонюсенькие, как сейчас настоящие на деревьях. Такой был бы к лицу моей жене, а не мне. Зато почет и уважение. Более того, декрет о признании моих заслуг и награждении будет выбит на мраморной стеле и установлен на агоре рядом с храмом Девы (Артемиды) вместе с моей статуей, за которую мне придется заплатить самому, если, конечно, пожелаю, чтобы ее изготовили и установили. Я пожелал. Не из тщеславия, а чтобы вогнать в тоску археологов, которые, надеюсь, раскопают стелу и статую и прочтут об Александре из Гипербореи. Представляю, как они будут ломать голову,
Следующие три дня в театре шли пьесы великой троицы древнегреческой драматургии — Эсхила, Софокла и Еврипида. Один день — один автор. По четыре пьесы каждого. Первой идет сатировская драма, а затем три трагедии. В первый день мы посмотрели эсхиловские драму «Главк Понтийский» и трагедию-трилогию «Прометей прикованный», которого, как считал драматург, Зевс приковал именно в земле скифов. На второй день был Софокл с драмой «Эпигоны» и трагедиями «Ифигения», «Скифы» и «Алет». На третий — Еврипид с драмой «Скирон» и трагедиями «Ифигения в Тавриде», «Ифигения в Авлиде» и «Орест». Пьесы были подобраны так, чтобы имели хоть какую-то связь с Таврикой, скифами, Ифигенией, оказавшейся у тавров по воле богов, и ее братом Орестом, вызволившем сестру. Декораций не было. Актеров всего три. Выступают на высоких котурнах и постоянно меняют маски, причем не только для обозначения другого героя, но и для выражения эмоции. Видимо, предполагалось, что зрители настолько тупы, что не догадаются, что герой в данный момент горюет, а не стебётся. Это мне напомнило закадровый смех. Сюжеты в лучших традициях соцреализма: герои накапливают проблемы, а потом появляется первый секретарь обкома (бог) и мигом разруливает все. Акустика в театре великолепная. Жена мне говорила, что в предпоследнем ряду слышно не только актеров, но и как на сцене падает на пол какая-нибудь маленькая вещь. Впрочем, слух у моей жены такой хороший, что дома слышит комплименты, которые я говорю на агоре другим женщинам.
67
На новых клерах урожай зерновых собрали такой большой, что часть отправили в Афины. К тому времени наследники Александра Македонского, которых стали величать диадохами (приемниками), встретились в Трипарадисе и поделили между собой империю, договорившись жить в мире и согласии. Следствием перемирия стало то, что все стороны перестали нападать на купеческие корабли. Само собой, пиратов, расплодившихся за время смуты, это не касалось, трудились, не щадя живота своего.
Я подождал еще год и тоже решил воспользоваться миром и навестить Египет, прикупить там экзотических товаров да и просто прометнуться по морям. Нагрузив судно традиционными экспортными товарами Херсонеса — мукой, бычьими и овечьими кожами и вяленой рыбой — отправился в Афины. В Мраморном море заметил, что торговых судов стало намного меньше. Как мне сказали гераклейские купцы, из-за последних войн деловая активность сместилась на Черное море и в западную часть Средиземного, где набирали силу Карфаген и пока мало кому известные римляне, постоянно воюющие со своими соседями этрусками и самнитами.
Афины казались опустевшими. По крайней мере, на агоре народа было раза в два меньше, чем перед началом походов Александра Македонского. Видимо, большая часть бездельников, раньше тусовавшаяся здесь, перебралась в Азию. Говорят, диадохи предпочитают набирать на важные административные посты греков, а не персов, и к ним ломанулись все, кому надоела спокойная и бедноватая жизнь на Балканском полуострове.
Я выгодно распродал привезенное. Купец по имени Евфиний, который забрал оптом всю привезенную мной муку, поинтересовался, не хочу ли я стать гражданином Афин? Цена вопроса — тридцать мин серебром, в два раза дешевле, чем мне обошлось херсонесское гражданство. Как я слышал, несколько лет назад афинское гражданство и вовсе бесплатно дали нескольким боспорским поставщикам пшеницы.
— Что так дешево? — поинтересовался я.
— Привлекаем в город состоятельных людей, — непривычно коротко ответил Евфиний.
Подозреваю, что таким образом пытаются укрепить власть олигархов. Демократическая форма правления, при которой чернь время от времени грабила богатых, начала изживать себя. Богачи всех стран соединялись, чтобы защититься. В конечном итоге богатые всегда побеждают, потому что умнее и, что важнее, беспринципнее, коварнее.
Из Афин отправился в балласте по знакомому маршруту — на остров Родос, чтобы загрузиться там вином. Здесь жизнь бурлила. Освободившись от персидского бремени и изгнав македонский гарнизон после смерти Царя Всего Александра, остров стал независимой олигархической республикой. Особенно бурно шло строительство в городе Родос, столице острова. Пока что на входе в порт нет бронзового колосса — гигантской статуи бога Гелиоса. Зато вино уже прекрасное. Я заполнил им трюм для Египта и взял несколько бочек для себя. Длинными и тоскливыми, зимними вечерами буду сидеть у очага, попивать мелкими глотками ароматный напиток, словно пропитанный солнечным светом и запахом лета, и вспоминать теплое во всех отношениях Средиземное море.