Сколько стоит ваше сердце?

Матуш Татьяна

И, не дожидаясь ответа, уронил голову на стол.

Генерал в изумлении смотрел на стратега. Тот и в самом деле спал, спокойно и глубоко дыша. Спал сидя.

Здание ратуши было единственным, способным вместить всех. Все и вместились, кроме тех, кто в караулах. Дверь парни вышибли еще раньше.

Марк стоял у сены, сложив руки на груди.

Райкер обвел свою сотню внимательным взглядом.

— Маркиз Лесанж, — вперед шагнул молодой человек с простоватым, не смотря на громкий титул, лицом и необыкновенно светлыми,

почти белыми глазами. Сдернув с пальца тяжелое кольцо с крупным черным камнем, ограненым очень необычно, квадратом, генерал бросил его на стол.

— Возьмешь. С этим тебя пропустят к Феро в любое время дня и ночи. Спит — разбудят. Ему скажешь… Скажешь два слова.

— Какие, мой генерал? — учтиво поклонился самый родовитый из сотни смертников. Восьмой сын в очень большой семье.

— "Жопа в огне!" — Буркнул генерал. Глаза гонца сделались большими и круглыми, как суповые тарелки, — Это пароль. Означает высший приоритет. Сверхсрочно. Прямо сейчас. Еще вчера… Все понятно?

— Да, мой генерал.

— Вручишь мой доклад и список.

— Список? — статуя стратега шевельнула темной бровью.

Генерал, грузно ступая по досчатому полу, так, что он даже слегко прогнулся, подошел к камину, поворошил там кочергой, вытащил уголек. В полном молчании подошел к стене и крупным, разборчивым почерком написал:

Арк Райкер. Валери Дарьен, сестра. Поместье Дарьен, Каро.

Стратег кивнул. Забрал у генерала "карандаш", добавил к его надписи номер, первый. И аккуратно приписал снизу, под цифрой два:

Марк Винкер. Мэтр Габрио, учитель. Приют Змея, Аверсум.

Приткнувшийся сбоку контрабандист шагнул к стене и под третьим номером начертил, кривовато, но вполне разборчиво.

Ясан Наре. Матушка Наре, мать. Дом Наре, деревня Раги, Шиар.

Сотня переглядывалась. Происходило что-то странное. Непонятное.

— Что это? — решился спросить Арже, — что за список.

— Будет бой, — ровно отозвался Марк, — Скорее всего — вечером. За него все мы получим награды. А это — для канцелярии Его Императорского Величества. Кому их вручить…

Повисла тишина, напряженная, как перед грозой. Марк смотрел на лица свох людей. Уже своих — как мало оказалось нужно, чтобы почувствовать ответственность за каждого из них. Один день и одна ночь.

Лица были очень разные: тревожные, испуганные, отрешенные, бесшабашные… Потом поднялся первый, в первом ряду. Смущенно улыбнулся.

— Меня зовут Эйк Рей. Награду нужно вручить Мари Саше, булочная Саше. Северный пригород Аверсума. Это моя невеста. Извините, я не умею писать.

— Не страшно, — Марк положил руку на плеча парня и несильно сжал, — мы запишем правильно и ничего не перепутаем. Главное, что ты умеешь драться. Это сейчас важнее. А руны, выживем — наверстаем. Следующий. Поторопитесь, парни, у нас не все время этого мира.

Он шагнул на середину и, уже громче, распорядился:

— Закончим

с этим и все, кого слушается воздух, хотя бы немного и все, кто владеет левитацией — даже если вы можете удержать в воздухе только косточку от сливы — строимся слева от дверей. Пойдете со мной.

Все, кого любят вода и земля, строятся справа. Идете с генералом.

Огневики — остаются в ратуше, вас немного, как раз поместитесь. Вы поступаете в распоряжение сержанта Юста.

Те, в ком кровь молчит — занимают места по периметру площади вокруг арки.

— А что делать универсалам? — неуверенно спросил серьезный веснушчатый мальчишка с рыжими вихрами.

— А тут и такие есть? — удивился Райкер, — почему нет записи в личном деле?

— Универсалов на фронт не берут, — рыжий, совсем по детски, шмыгнул носом.

— Еще гении есть? Нет? Слава Святым Древним! Врать нехорошо, — заметил Райкер, разворачиваясь к выходу, — Марк, закончишь здесь, список отдашь Лесанжу. Гений, давай за мной. Какая стихия главная.

— Они все меня слушаются, — приободрился тот.

— Останешься жив, в качестве наказания за обман, в принудительном порядке женю.

— На ком? — вот теперь юный гений по-настоящему перепугался.

— На первой девушке, которая нас встречать выйдет, — мстительно пообещал генерал. — Шевелимся, черные, время!

Южный превратился в огромный муравейник, в котором все мураши дружно спятили. Что поделать — эти ребята все делали дружно, стало быть, и с ума сходили только вместе.

Камни, которыми были вымощены улицы, ворочаясь, словно спросонья, покидали свои гнезда и резво ползли или катились наверх, оставляя после себя неопрятную, словно перепаханную грязь.

Деревянные домики вспыхивали факелами и осыпались пеплом. В каменных методично сбивали ставни и решетки, вышибали двери и окна. Повинуясь воле водных магов, ручей изменил свое течение, и тек теперь… наверх, щедро размывая почву и превращая ее в топкое болото.

Ожила кузня, куда тащили все найденное в городке железо и спешно, с помощью огня и магии, превращили его в "ежей".

По нескольким направлениям земля разошлась трещинами. Глубокие ямы, щедро политые водой, щетинились заостренными кольями.

Протянули веревки. Обычные пеньковые веревки, которых полно в каждом хозяйстве. В умелых руках и веревка могла стать страшным оружием… но эти веревки были назначены для другой цели.

— Гений, — позвал рыжего Айк Райкер, — зверье тебя тоже слушается.

— Смотря какое, — осторожно сказал тот, — кошки — хорошо.

— Змеи.

— Позову — придут. Слушаться не будут. Они сами себе на уме.

— Хорошо. Придут — уже отлично.

Солнце поднималось выше, становилось по-настоящему жарко. Генерал скинул мундир, и, немного подумав, распустил завязки плотной шелковой рубашки чуть не до ремня. Не по форме, ну и наплевать.