Скопин-Шуйский
Шрифт:
— Миша, а где же Миша? — воскликнул царь. — Что же нет Миши?..
Шуйский совсем растерялся. За несколько часов до того еще спокойная Москва теперь кипела бунтом и грозила ему свержением с шаткого престола. И опять все то же роковое, непобедимое имя гремело ему за окнами дворца народной анафемой: Димитрий! Кто лучше царя Василия знал, что убит царивший под этим именем?.. Но страшный призрак не сходил с его пути. Царь схватился за голову и упал на колени перед образом Спаса… Голицын отвернулся.
— Господи!
— Горим! — в исступлении крикнул Димитрий, бросаясь к окну. В ту же минуту вбежал очередной стольник.
— Великий государь! — крикнул он. — Пороховые погреба взорваны… Слава Богу, что крайние уцелели…
Царь перекрестился. Взорвись и крайние, от дворца ничего не осталось бы.
— Князь Михаил Васильевич как раз только что приехал, — докончил стольник.
— Миша! — радостно воскликнул царь. — Где же он?
— Внизу, великий государь, в народе, — ответил стольник.
Царь облегченно вздохнул… Все присутствовавшие тоже заметно ободрились. Когда князь Михаил на своем белом коне въехал в толпу, крики сразу затихли, народ почтительно расступился. Князь в сопровождении небольшого отряда подскакал к самому пожару.
— Что же стоите вы? — громко крикнул он. — Или любо вам, что сгорит святая Москва, как при царе Борисе?..
Народ колыхнулся и двинулся вперед…
— Тушите огонь, — продолжал князь, — заприте каменный город… Чего шум подняли, воров испугались, царево войско побито-де… Так и Русь, по-вашему, сгибла! Немало еще силы ратной на Руси!.. Слушайте, православные! Это я говорю вам, я, князь Михаил Васильевич Скопин, чьи предки не раз спасали отчизну нашу. Слушайте!
Озаренный кровавым отблеском пожара, приподнявшись на стременах на белом коне, в серебряных доспехах, князь Михаил высоко подымался над толпой, подняв руку с обнаженным мечом.
— Слушайте! Нет царя Димитрия! Я сам, я видел его труп! И я поведу вас теперь на врагов, на мутителей Руси святой! Во имя Бога и Руси поднимаю я меч и не опущу его, пока мир не настанет на Руси! Слышите, православные! Именем великого государя Василия Ивановича объявляю поход!
Оторопелая толпа, покоренная величественным видом князя, его вдохновенной речью, разом дрогнула и вдруг хлынула вперед с неистовыми криками:
— Смерть врагам! Слава князю Скопину, да здравствует Михаил Васильевич!
С этими криками народ бросился по улицам к горящим домам. Бледный, с горделивой улыбкой на лице, Скопин тихо повернул коня к царскому крыльцу…
— Слышишь, слышишь, царь, эти крики? — шептал в это время царю князь Димитрий. — Берегись его, берегись Михаила, смотри, как бы и впрямь не наследовал тебе царь Михаил…
Василий Иванович вздрогнул, но ничего не ответил. В эту минуту в комнату входил князь Михаил. Остановясь на пороге, он низко поклонился царю и громко сказал:
— Твоим именем, великий государь, я объявил людям московским поход на воров!..
Мертвое молчание встретило слова князя. Испуганно и растерянно огляделся по сторонам царь. Лицо Димитрия исказилось от злобы, на тонких губах Голицына играла все та же загадочная улыбка, только лицо Ивана озарилось восторгом.
Князь подождал несколько мгновений, а потом докончил:
— …И что я сам поведу передовую рать!
— И без тебя найдутся воеводы, — прошептал князь Димитрий.
— А большой полк надо поручить князю Мстиславскому, — продолжал Михаил Васильевич, не обращая внимания на Димитрия.
Но тот уже не вынес этого.
— Не царь ты еще, Михаил, — визгливо крикнул он, — еще жив царь Василий.
— А ежели ты, великий государь, — продолжал Скопин с загоревшимися глазами, — не сделаешь того ради спасения Руси, то…
Он остановился, судорожно сжимая рукоять меча.
— То что? — задыхаясь от злобы, спросил Димитрий.
— То я, — ответил Скопин, обращаясь только к царю, — сам спасу ее во имя Бога и во славу твою!
— Вот ты… — начал Димитрий.
— Молчи, — упавшим голосом прервал его царь, — молчи, Димитрий! Уходи, уйдите все, — добавил он, слабо махнув рукой.
Димитрий, нахмурясь, что-то пробормотал и, не поклонясь, вышел. Вышли и остальные.
— Царь, дозволь остаться Ивану Васильевичу, — проговорил Скопин, ласково глядя на разгоревшееся лицо и сверкающие глаза младшего царского брата.
Царь кивнул головой. Через час Скопин за руку с Иваном выходил из царских покоев. Старый царь плакал, обнимая его, и на глазах князя Михаила блестели слезы, когда он целовал руку царя…
Страшный взрыв, потрясший кремлевские стены, показался Марине небесным громом, от которого рухнет ее тюрьма. Жажда свободы, славы, власти заглушила в ней даже страх. И в ту минуту, когда под ее ногами заколебалась земля, она упала на колени с радостным криком: «Хвала Иисусу!»
Воспользовавшись происшедшим смятением, она, схватив за руку Анусю, бросилась из сада к оврагу, к условленному месту.
За оврагом уже ждал князь Вышанский с лошадьми. Его голос дрожал от горделивой радости.