Скорость убегания
Шрифт:
— Гм, рад знать, что я все еще остаюсь самим собой, — ухмыльнулся Альбинос. — Что я трубадур — признаю, но величайший... Увольте.
— Не обращайте на дедулю внимания, — ласково дотронулась Лона до руки Самми. — Ты же не могла знать, что эпитеты для него — оскорбление.
— Но что побуждает вас мотаться по окраинным планетам?
— Путешествуем в поисках глотка чистого воздуха, — губы Уайти сжались. — Публика в барах на Терре столь стерильна, что там кроме од и гимнов ничего не исполнишь. К тому же нельзя сказать, что посетители прислушиваются к стихам, поэт для них всего лишь фон, на котором они веселятся.
Гигантский окорок с поросячьими глазками на лоснящейся физиономии под два метра ростом и с талией соответствующей окружности прервал речь Уайти:
— Ты чего, куплетист, хаешь прогресс!
В глазах Альбиноса зажглись огоньки.
— Прогресс? Если у тебя в доме полно разных штучек-дрючек, это еще не показатель того, что у тебя душа шире. А ты кто такой? Мой исповедник?
Бочка с жиром ухватила Уайти за грудки и подняла его вместе со стулом.
— Что за болтливый клоп! Сначала треп о политике, теперь религия... Нет, я просто обязан размазать тебя по стенке!
Уайти не потерял присутствия духа.
— Валяй! — весело выкрикнул он. — Чего ждешь?!
До громилы какое-то время доходило сказанное, потом глазки его сузились и он размахнулся с грацией парового молота.
Уайти врезал ребром ладони по сгибу локтя верзилы. Тот взвыл от боли и отпустил поэта.
К окороку на подмогу протиснулись еще два ушата сала. Завязалась потасовка. Дара схватили за шиворот и шарахнули по скуле. Выбираясь из-под стола, он слышал только возню, стоны и звуки ударов. Большинство посетителей пробиралось на четвереньках к стойке, ища укрытия. Вокруг Уайти пыталось образоваться кольцо из приятелей окорока, но отец Марко ревел буйволом и махал кулаками почище ветряной мельницы. Дон-Кихота, способного с ней справиться, среди толстяков не нашлось. Да и Альбинос держался молодцом, раздавая тумаки направо и налево.
Самми и Лона отбивались спина к спине, применяя не столько кулаки, сколько ногти и шпильки. Оборона девиц была успешной — вокруг них полным-полно скакало на одной ножке любителей острых ощущений. И тут блеснула полоска стали, метясь в живот Самми, — Дар не помнил, как он оказался между нападающими. Бок пронзила острая боль. Бандит был похож на стогаллонную бочку с дизельным топливом, гаденькая улыбочка блуждала по его вывороченным губам.
— Тоже сгодишься, хлопчик! — сказал он и ткнул Дара ножом еще раз.
В запарке вольмарец перехватил руку подонка и взял ее на излом.
Короткий рывок и бочка завопила неожиданно визгливым голосом. Нож выпал, а бандит растерянно осел на зад. В этот момент в голове Дара взорвалась граната.
Он мигнул и тупо обозрел панораму пинающихся ног. Сквозь звон в ушах донеслось противное завывание полицейских сирен. Давно пора! Потом ему пришло в голову, что на ногах нет глаз и они могут принять его, Дара, за коврик. Кряхтя, он встал на корточки, распрямился и уперся взглядом в надпись на груди: «Полиция». Он поднял глаза на ухмыляющуюся физиономию под краем шлема и заметил падающую на голову электрическую дубинку. Дар дернулся в сторону, увидел станнер, нацеленный в его сторону, что-то закричал и, пригнувшись, прыгнул влево. Дубинка опустилась, станнер пальнул. Один полицейский был поражен электрошоком, другой парализован. В это время третий обхватил Дара за талию. Дар, не глядя, двинул кулаком и угодил в шлем. Костяшки пальцев заныли. Полицейский отпустил Дара и выхватил из кобуры станнер. Нажать на курок он не успел, ибо благополучно рухнул на пол. Отец Марко схватил вольмарца за руку:
— За мной, быстро!
Дар столкнулся с Самми, отлетел к Уайти, отец Марко распахнул дверь и в нее первой проскользнула Лона.
— Все за ней! Уходим! — рявкнул священник.
Призыв совпал с природным инстинктом Дара, он только досадовал на многочисленность компании. Слетев по бетонным ступеням, он оказался среди полок, забитых пыльными бутылками.
— Быстрее, быстрее, скоро они примутся за погреб! — отец Марко протолкнулся мимо Дара и распахнул потайную дверцу. Беглецы протиснулись друг за дружкой. Дверца захлопнулась, и компания оказалась в кромешной темноте.
— Дар, — прошептала где-то рядом Самми. Молодой человек чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Здесь я, — прошептал он в ответ.
Внезапно вспыхнуло крошечное пятнышко света. Дар увидел лицо отца Марко в свете, испускаемом кончиком отвертки.
— Правильно делаете, что шепчете. Не уверен, что полиция знает о тайном убежище, но лучше не привлекать лишнего внимания, — тихо сказал он.
— Где мы, отче? — спросил Уайти. — Простите, ради Бога, неужели в монашеском тайнике?
— Нет, — ответил священник, — преследования на этой планете никогда не носили религиозного характера. Мы в подвале соседнего дома.
— Это в каком же, в прачечной Леонга Чакова?
— Нет, в другом.
— А, знаю, в котлетной мадам Тесси, — в голосе Уайти прозвучало удивление. — Даже я не знал, что существует проход между этими домами.
Священник не ответил, ибо нащупывал что-то у стены. Раздался лязг, пятно света дрогнуло. Отец Марко прошипел:
— Кажется, я нашел ступени.
Пятнышко закачалось из стороны в сторону и поползло вверх.
— Хозяйка заведения доверяет мне. Она сохранит в тайне наше пребывание.
Луч из отвертки-фонарика уперся в дубовую панель.
— Тсс!
Яркий свет и бравурная музычка ворвались в подземелье. Беглецы оказались в разгаре вечеринки с традиционным набором толстяков и полуодетых девиц, чьи пышные формы заставляли трепетать мужские сердца.
— Должно быть, сейчас позже, чем я думала, — заметила Самми.
— Здесь так в любое время суток, — отозвался отец Марко. — Пошли поищем укромное местечко для наших медитаций.
Если спросить Дара, то он бы с удовольствием медитировал бы здесь, в окружении прелестниц в неглиже. Но священник уже пробирался вдоль стены к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Марко! — пышногрудая матрона налетела на него, выпятив накрашенные губы сердечком, и впилась священнику в щеку с невероятным чмоканьем, потом отогнулась в талии, держа мужчину за плечи. — Каким ветром тебя занесло?
Может, передумал и тебя снова потянуло на мои «котлетки», — она подмигнула. — Имеются такие розанчики!