Скрещенные костями
Шрифт:
Я подняла одну руку и махнул ею слабо в воздухе, таким образом, он увидел его. Это не причинило той боли, которую я думала, мне принесет это движение.
После недолгой паузы, оукмен сказал, почтительно, - Как это оказалось здесь?
– Это не моя вина, - ответила я ему. Мне потребовалось время, чтобы сесть… и я поняла, что Блэквуд гораздо лучше контролировал себя, чем казалось, потому что ничего не было сломано. Не было части моего дела, где не было бы синяка, но все было цело.
– Что ты имеешь в виду?
– спросил оукмен.
– Я пыталась вернуть его, - объяснила
– С вашего позволения, - сказал он формально, - Можно посмотреть?
– Конечно, - сказала я, и попыталась бросить ему посох. Я должна была быть в состоянии сделать это. Расстояние между нашими клетками было менее десяти футов, но … синяки сделали это более трудным, чем обычно.
Он приземлился на пол, на полпути между нами. Но, когда я посмотрела на него в смятении, он откатился назад ко мне, не останавливаясь, пока не коснулся прутьев клетки.
В третий раз я бросила его, и оукмен поймал его на лету.
– Ах, Луг, ты сделал такую прекрасную вещь, - он напевал, лаская посох. Он прижался к нему щекой.
– Он следует за тобой, потому что он должен тебе служить, Мерси.
– Он улыбнулся, пробуждая линии и морщины в темном дереве, изменился цвета его лица и блеск в глазах от черного до фиолетового.
– И потому, что он любит тебе.
Я начала что-то говорить ему, но всплеск магии перебил меня.
Улыбка оукмена иссякла.
– Магия брауни, - сказал он мне.
– Он хочет заблокировать дом от других вампиров. Брауни принадлежала ему до меня, и она нашла свое освобождение только весной этого года. Так что он до сих пор пользуется ее властью почти в полную силу.
– Он посмотрел на Корбана.
– Волшебство, которое он творит, оставит его голодным.
Была одна вещь, которую я могла сделать - и это означало, отказ от своего слова Стефану. Но я не могла позволить Блэквуду убить Корбана, не попытавшись его защитить.
Я сняла одежду и изменилась. Пруты в моей клетке были установлены близко друг к другу. Но, я надеялась, не слишком близко.
Койоты узкие в ширину. Очень узкие. Если я смогу просунуть голову, то и все остальное пролезет. Я стояла на другой стороне моей клетки, я встряхнулась, распрямляя мех, и смотрела как открывалась дверь.
Блэквуд не смотрел на меня, он смотрел на Корбана. Так что у меня появилась возможность нанести удар первой.
Скорость - это все что у меня есть. Я так же быстра, как и большинство оборотней и, я успела убедится, большинства вампиров, тоже.
Я должна была быть ослаблена и немного медленна из-за повреждений нанесенных Блэквудом, из-за отсутствия реальной пищи и потому, что я кормила вампира. Кроме того, обмен кровью с вампиром может иметь и другие последствия. Я и забыла это. Это сделало меня сильнее.
Я пожелала, яростно, весить двести фунтов вместо своих тридцати.
Желала длиннее клыки и острее когти, ведь все, что я могла сделать, это поверхностные повреждения, он исцелит их почти сразу, как я нанесу их.
Он схватил меня обеими руками и бросил в цементную стену. Казалось,
На этот раз, правда, у меня не было элемента неожиданности. Если бы я бежал от него, он не смог бы меня поймать. Но с близкого расстояния, преимущество в повышенной скорости проиграло недостатком моего размера. Я лишь задела, воткнув мои клыки в плечо, но я хотела убить, а это было просто невозможно, койот, неважно насколько он быстр или силен, не может убить вампира.
Я уклонилась назад, стараясь спрятаться … а он упал лицом вниз на цементный пол. А в спине Блэквуда, словно знамя победы, был воткнут посох.
– Я был когда-то справедливым копьеносцем, - сказал оукмен.
– Луг был лучше. Ничто, что он создал, не могло не стать копьем при необходимости.
Тяжело дыша, я посмотрела на него. потом вниз на Блэквуда. Он пошевелился.
Я снова стала человеком, потому что только так я могла справиться с дверью. Затем я побежала на кухню, где, надеюсь, будет нож, достаточно большой, чтобы пройти через кости.
В деревянном блоке, стоящего около раковины, находился нож для мяса и французский разделочный нож.. Я схватила в каждую руку по ножу и побежала вниз по лестнице.
Дверь была заперта, ручка не поворачивалась.
– Впусти меня!
– приказала я, не узнавая собственный голос.
– Нет. Нет, - сказал голос Джона.
– Ты не можешь убить его. Я буду в одиночестве.
Но дверь отворилась, и это было все, о чем я заботилась.
Я не видел Джона, но Екатерина стояла на коленях рядом с Блэквудом. Она бросила взгляд на меня, но она уделяла больше внимания умирающему (я искренне надеялась) вампиру.
– Позволь мне выпить, дорогой, - она напевала ему.
– Позволь мне выпить, и я позабочусь о ней для тебя.
Он смотрел на меня, когда пытался вытащить руку из-под себя.
– Пей, - сказал он и улыбнулся мне.
Со злорадным триумфом она склонила голову.
Она все еще пила, когда нож для мяса пронесся со свистом через ее призрачную голову и начал отрезать шею Блэквуда. Топор был бы лучше, но с его силой, которая все еще текла в моих руках, ножом прекрасно справлялся с работой. Второй разрез отрезал ему голову окончательно.
Его голова коснулась моих пальцев ног, и я продвинула ее дальше. С ножами в обеих руках, у меня не было возможности ощущать себя победителем, или почувствовать тошноту, из-за того, что я сделала. Не рядом с солидной Екатериной, которая улыбалась своей бабушкиной улыбкой, стоя, лишь, в шести футах от меня.
Она улыбнулась, ее рот был красным от крови Блэквуда.
– Умри, - сказала она, протянув руку.
В прошлом году Сенсей уделил шесть месяцев на форму сай. Ножи были не так хорошо сбалансированы для боя, но они работали. Это была работа мясника и мне это удалось только отчаянно цепляясь за здесь и сейчас. Этажи, стены, и я все было пропитано в крови. А Кэтрин все не умирала …, или скорее она уже была мертва. Ножи держали ее от меня, но ни одна из ран, казалось, не навредила ей.