Скрипач
Шрифт:
– Я очень рада видеть вас… тебя… Ганс.
Он улыбнулся и поцеловал её руку. Тесса попыталась встать, но ноги были словно ватные и не слушались свою хозяйку. Девушка пошатнулась и тут же оказалась в объятиях музыканта. Закрыв глаза, она прижалась к его груди и улыбнулась. От него пахло деревом и канифолью. Девушка ещё раз глубоко вздохнула, стараясь вновь уловить этот легкий запах, показавшийся в тот момент таким знакомым и родным.
Все тело дрожало от страха и сдавленных рыданий. Но вместо того, чтобы
Ганс, боясь сделать лишнее резкое движение, осторожно поглаживал девушку по голове в то время, когда она плакала, уткнувшись в его плечо.
Ганс не мог сказать, сколько времени они находились в таком положении, но знал, что ему нужно уходить. Осторожно отстранив девушку от себя, он хотел было усадить её на диван и уйти, но Тесса крепко сжала отвороты воротника его рубашки и, наклонив его голову к себе, прошептала:
– Прошу, останьтесь… Я боюсь вас, но… прошу, не оставляйте меня одну…
Они вместе присели на диван. Ганс обнял девушку за плечи, а она уткнулась в его плечо, продолжая время от времени всхлипывать.
– Завтра мой последний день в театре… – сказала Тесса и взглянула на Ганса. Но его лицо оставалось холодным и невозмутимым, что снова напугало девушку.
– Скажите, что-то не так? Если вам неприятна эта встреча… – начала было Тесса.
Ганс отчаянно замотал головой и, придвинув девушку к себе, осторожно поцеловал её в лоб.
– Тереса, скоро выхо… – в дверях появилась Аннет.
Тесса обернулась и взглянула на неё покрасневшими от слез глазами.
– Я не кстати пришла, наверное… – проговорила Аннет, глядя, как Тесса осторожно выбирается из объятий музыканта.
– Нет-нет, все нормально, – сказалаТесса, поднимаясь с дивана.
Первый испуг прошел, и теперь девушка чувствовала себя гораздо лучше. Ганс, воспользовавшись моментом, вынул из кармана бумагу, быстро нацарапал: «Я встречу вас у входа после спектакля». Протянув листочек Тессе, он поцеловал её руку, поклонился Аннет и ушел. Как только дверь захлопнулась, Аннет устремила вопросительный взгляд на свою подругу и спросила:
– Это был Сотрэль?
Стоит заметить, что два года назад, когда Ганс работал скрипачом в этом театре, Аннет тут и в помине не было – она устроилась сюда через год после отъезда музыканта.
– Д-да, а что? – поинтересовалась Тесса.
– Он же необычайно великий музыкант! Как ты с ним познакомилась? – спросила Аннет.
– Он работал здесь раньше… – ответила Тесса.
– А…
Аннет хотела спросить ещё что-то, но Тесса не дала ей договорить, быстро собравшись и выйдя из гримерной.
Девушке казалось, что один-единственный спектакль за сегодня тянулся несказанно долго. Тесса сидела за кулисами, в сотый раз перечитывая сценарий, выходила на сцену, пела небольшие мотивы,
Ганс, выбравшись из театра «по-людски» – через главный вход, прошел в парк и устроился на одной из скамеек у самого входа, чтобы видеть всех выходящих из здания. Подняв воротник новенького плаща, юноша нагнулся вперед, чтобы капли дождя, стекавшие с листьев деревьев, не попадали за шиворот.
Все тело била крупная дрожь. Было очень холодно. Юноша следил за тем, как по улице спешили прохожие, кутающиеся в шарфы и воротники, и сам, повторяя за ними, сильнее запахивал полы плаща.
Ему было безразлично, куда спешили эти люди, зачем… Он никогда не любил людей в целом, в массе. Некоторые из этих странных существ были близки юноше. Он чувствовал к ним привязанность и симпатию. Но толпа вызывала лишь страх и отвращение. И вновь в его душе возникло то странное чувство трепета перед вечностью.
Задумавшись, юноша не заметил, как пролетело время. Когда он очнулся, то увидел, как ему навстречу спешит Тесса.
– Вы дождались, – сказала девушка.
Ганс кивнул.
– Вы считаете, что нам есть о чем поговорить?
Снова кивок.
– В таком случае, если вы не против, то пойдемте ко мне домой. Я очень устала после этого дня…
Ганс удивился тому, что тон девушки с взволнованного и радостного сменился на официально-холодный. Но, решив не принимать это близко к сердцу, юноша послушно последовал за своей спутницей. Взяв её под руку, он изредка бросал на Тессу косые взгляды, но девушка делала вид, что не замечает.
Так, в тишине, они добрались до беленого дома со стоящим рядом с ним деревом.
Тесса достала ключи и отворила входную дверь. Первый раз юноша попал в этот дом через вход, а не через окно. Проводив его в прихожую, Тесса указала на вешалку для одежды, затем, раздевшись, пошла на кухню.
Сразу напротив входа в дом была узкая лестница, под которой виднелась дверь, очевидно, в чулан. Налево была дверь в небольшую гостиную с камином, которая раньше служила комнатой бабушки Тессы. Направо была ещё одна дверь, ведущая на кухню. Туда-то и повела гостя хозяйка.
Предложив Гансу сесть, девушка принялась готовить ужин. Все ещё тянулась мучительная тишина. Ганс, будто бы сжавшись в несколько раз, следил за неловкими движениями Тессы. Девушка пыталась держать себя в руках, но сами руки её ходили ходуном. Наконец, не выдержав, она обернулась и присела за стол.
– Зачем вы вернулись? – спросила девушка.
Ганс достал из кармана бумагу и принялся писать.
«Многое произошло в моей жизни за то время, что я отсутствовал в этом местечке. Я не мог долее оставаться в Париже… Если вы все же не хотите меня видеть, я уйду и больше никогда не вернусь».