Скрипачка
Шрифт:
— Знакомьтесь. — Андрей вывел девушку вперед. Та едва доставала ему до плеча. На вид ей было не больше восемнадцати. — Это Галя. А это Алина, моя однокурсница, Я тебе про нее рассказывал, помнишь?
— Помню, — пропищала Галя своим тоненьким голоском, который удивительно подходил к ее внешнему виду.
— Проходите, пожалуйста, — пригласила ребят Алька.
Ей стало ясно, что Андрей исчез не просто так. Нашел наконец замену Альке. И слава богу, что нашел, смог себя перебороть. Однако как при этой девчонке, похожей
— Галя посидит в комнате, позанимается. Ей надо к экзамену готовиться. А мы пойдем на кухню, кофе сварим, — спокойно распорядился Андрей.
Девушка тут же послушно отправилась в комнату. Алька, проводив гостью удивленным взглядом, пошла вслед за Андреем.
— Теперь рассказывай поподробней, — приказал он, удобно усаживаясь на табурет возле окна. — Во что такое ты вляпалась?
Алька выложила все без утайки. Она говорила почти час, начав с того самого момента, как пришла к Валерке в гостиничный номер. Андрей слушал внимательно, чуть нахмурившись, склонив набок свою белокурую голову, не перебивал, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Наконец Алька закончила сегодняшним падением софита и запиской — и замолчала.
— Это все? — спросил Андрей и поднял на нее глаза.
— Все, — дрожащим голосом произнесла Алька. — Я сумасшедшая, да?
— В какой-то мере, — задумчиво ответил Андрей. — Не больше чем кто-либо другой.
— Ты… поможешь мне? — робко спросила Алька.
— Я попытаюсь. Но ты должна ответить мне честно на один вопрос.
Алька согласно кивнула.
— Скажи, ты так хлопочешь за этого Рыбакова, потому что чувствуешь себя виноватой в случившемся? Ты поступила бы так, если на его месте оказался бы кто-то другой? Кто-то из оркестра или… ну я, например?
Алька молча разглядывала стоящую перед ней сахарницу. В последние дни она много раз задавала себе этот вопрос и никак не решалась на него ответить. Но сейчас, видимо, пришла пора.
Она отрицательно покачала головой:
— Нет. Я делаю это не потому, что чувствую себя виноватой. Вернее, не только поэтому. И… ради кого-то другого я бы не стала… — Она опустила глаза.
— Хорошо, я понял, — пришел ей на помощь Андрей. — Именно это я и ожидал услышать.
— И… ты не уйдешь сейчас из-за того, что я так сказала?
— Нет, — твердо произнес Андрей. — Напротив, я сделаю все, чтобы этот парень вышел на свободу, если он действительно ни в чем не замешан.
— Но почему? — изумилась Алька. Она действительно не понимала. Только что она призналась Андрею, что спокойно оставила бы его в тюрьме, то есть бросила бы в беде на произвол судьбы. И он не послал ее, не вскочил, не выбежал вон. Это было необъяснимо.
— Ты глупая, Аля, — улыбнулся Андрей. — Я думал, ты умнее. Это очень просто: ты хочешь помогать своему Рыбакову, не ожидая, что он будет носить тебя за
— Да.
— А я хочу помогать тебе. И мне взамен тоже ничего не нужно. Ясно?
— А Галя?
— Она поймет. Она очень хорошо меня понимает. Наверное, почти у каждого есть человек, которому бросаешься помогать по первому слову или даже без слов. И не ждешь благодарности.
Теперь Алька понимала. Ей стало отчаянно грустно. Почему, ну почему она не может любить Андрюшку, такого благородного, непохожего на остальных, такого преданного и самоотверженного? Почему ей нужен далекий и чужой человек с недоверчиво-насмешливым взглядом и непонятной Альке, неведомой жизнью?
28
— Ты чем-то расстроена? — Виктор оторвался от разложенных на столе бумаг и внимательно поглядел на сидящую на диване Иру.
Она сидела так уже с полчаса, не двигаясь и не меняя позы, и это было для нее нехарактерно. Обычно Ирка всегда пребывала в движении и, даже если отдыхала, предпочитала делать это активно: вместо того чтобы валяться с книжкой или перед телевизором, начинала перемывать хрусталь в горке, разбирать шкафы или протирать люстры. Бездельничать она просто не умела.
Но сейчас она находилась в каком-то оцепенении. Это испугало Виктора.
— Что случилось? — Он встал с удобного кожаного кресла, подошел к Ире, сел рядом.
— Ничего. — Она печально улыбнулась. — Не обращай внимания. Тебе нужно работать, так работай.
— У тебя вид какой-то убитый. Я не могу сосредоточиться.
— Никак не забуду про сегодняшнее. Знаешь, Вить, словно чувствовала, неслась с Арбата как угорелая. Меня даже штрафануть хотели. Влетаю в зал и вижу немую сцену. Представляешь, их бы насмерть пришибло! Обеих!
— Осветитель сказал, крепление менять нужно было. Давно. А в смету прожектора не входят.
— А музыканты? — закричала Ирка. — Они в смету входят? Ты-то, ты хотя бы не говори так. Да, знаю я, знаю, что никуда не денешься, по одежке протягивай ножки. Но хоть молчать, делать вид… А! — Она безнадежно махнула рукой. — Не обращай внимания. Нервы ни к черту. Какой-то замкнутый круг — дома, на работе, в училище — везде одно и то же. Наверное, все дело во мне самой, вернее, в восприятии. Оптимистичные люди все принимают спокойно, как есть. А я из всего делаю трагедию.
— Я хочу, чтоб ты выбралась из замкнутого круга, — тихо произнес Виктор. — Мы выберемся из него.
Ира изумленно глядела на него, стараясь сморгнуть навернувшиеся слезы.
— Давай куда-нибудь уедем. Может быть, очень скоро это станет возможным. Поселимся где-нибудь недалеко от Марселя или Тулона. Ты будешь в оркестре играть, а я…
— Очнись, Витя. — Ирка весело, от души расхохоталась. — Откуда такие фантазии?
— Ты не хочешь уехать со мной? — обиженно спросил Виктор и отодвинулся.