Скрываясь от гуронов
Шрифт:
Но если бы только госпиталь забирал всё время мужа – доктор ещё никогда не отказывал в помощи морякам, а поскольку жили они возле бристольского порта, то занят он был постоянно. Вот и сегодня его позвали к матросу, который упал с верхушки грот-мачты на палубу.
Только когда доктор прибежал на пристань, было уже поздно. Из толпы зевак к нему мелкой старческой походкой приблизился старичок Папаша и сказал с сожалением:
– А Джо Илиум отдал богу душу… Не дотерпел до вас, значит.
– Кто? – оторопел доктор Легг, отрывая глаза от воды, которую он оглядывал в поисках шлюпки, присланной за ним с «Белого Орла».
– Да канонир ихний… С «Белого Орла», – пояснил Папаша и горестно вздохнул.
– Как ты сказал, его звали? – переспросил доктор.
– Джо, – повторил Папаша. – Джо Илиум… А что, доктор Легг?
– Странное имя, – поспешил объяснить доктор. – Вот я и спросил. А Илиум – это прозвище?
– Да кто же его теперь знает-то, – Папаша горестно покрутил головой. – Кажись прозвище, а может, и имя.
Доктор был так потрясён, что всю обратную дорогу он шёл и недоумённо взмахивал правой рукой, разговаривая сам с собою, а дома он поспешил известить мистера Трелони и капитана запиской о вновь открывшихся обстоятельствах, приглашая их к себе.
Ближе к обеду того же дня старичок Папаша, приплывший на ялике к борту «Архистар», крикнул капитана. Капитан вышел из каюты, перегнулся через борт, увидел Папашу и воскликнул добродушно, хотя на душе у него скребли кошки:
– О, ты жив ещё, старый греховодник, не умер?
Папаша мелко затрясся от смеха, широко раскрывая рот и показывая капитану свой единственный зуб, по-прежнему торчащий во рту, и прошамкал:
– Да когда умирать-то, Дэниэл?.. Зимою – холодно, а летом – обидно, разрази меня в корму…
Капитан засмеялся и, продолжая балагурить, воскликнул:
– Тогда женить тебя надо! Во имя Пресвятой девы!
Папаша опять довольно захихикал и передал капитану письмо. Капитан бросил ему в ялик монетку и быстро ушёл. В каюте он трепетными руками распечатал конверт. На листе почтовой бумаги почерком Сильвии было написано: «Ты красивый… Я тебя люблю!»
И морщины на лбу капитана разгладились.
Вечером Сильвия спросила мужа:
– С чего ты взял, что сын банкира Саввинлоу стыдится своего отца?
– Я это знаю, – ответил капитан.
Капитан знал это совершенно определённо: незадолго до ссоры с Сильвией к нему на борт «Архистар» неожиданно поднялся Роберт Саввинлоу, сын банкира Александра Саввинлоу. С первых же своих слов юноша поразил капитана.
– Я пришёл к вам, капитан Линч, потому, что вас ненавидит мой отец, – сказал Роберт Саввинлоу вместо вступления.
Капитан поднял белёсые брови в немом вопросе и с деланным вниманием уставился на Роберта, склонив голову на бок. Молодой человек замолчал, и капитан с интересом принялся разглядывать его: юноша был красив нарождающейся мужественностью, казалось, что вот-вот – и мужчина явственно проступит в нём.
– Я хочу стать моряком, – продолжал Роберт, справившийся со своим волнением. – Возьмите меня на свой корабль.
Тут губы юноши задрожали, с него моментально слетел весь его строгий, взрослый вид, и дальше он уже совсем походил на ужасно расстроенного мальчишку.
– Прошу вас, – прошептал он и добавил как-то совсем уж по-детски: – Ну, пожалуйста.
– С чего вы взяли, что ваш отец меня ненавидит?.. Это – во-первых, – выговорил капитан и откинулся на спинку стула. – А во-вторых… Он вас, кажется, готовит в банкиры?
– Я не хочу быть банкиром!.. Это стыд – а не профессия! – вскричал Роберт и насупился, готовый разрыдаться, губы его опять дрогнули.
– Хорошо-хорошо, – поспешно сказал капитан и предостерегающе поднял руку. – А с чего вы взяли, что ваш отец меня ненавидит?
– Я знаю… У него даже лицо меняется, когда он слышит ваше имя, – сказал Роберт и вдруг выпалил. – И вообще, он за вами следит!
– Следит? – удивился капитан. – За мной?
– Я видел и не раз. Отец думает, что я ещё мальчишка и не скрывается от меня… А к нему ходят всякие люди и рассказывают ему про вас, а потом отец бегает по кабинету и скрипит зубами… И письма к нему про вас приходят.
– Письма? Какие письма? – спросил капитан настороженно.
– Если я вам их принесу – вы возьмёте меня на корабль? – с надеждой воскликнул юноша.
Капитан встал.
– Видите ли, Роберт… Если я возьму вас на корабль, то совсем не из-за писем, – жёстко ответил он. – И не надо мне ничего приносить.
– Так вы возьмёте? – спросил юноша, и голос его опять задрожал.
– Не знаю… Юнга на судне, конечно, нужен, а на следующий рейс у меня его ещё нет, – сказал капитан и вдруг улыбнулся. – Вам ведь уже больше шестнадцати лет?
– Мне – семнадцать! – с пылом воскликнул юноша. – И моя мама поддерживает моё решение.
– Что же… Я подумаю. А из маленьких желудей вырастают могучие дубы, – сказал капитан и протянул Роберту Саввинлоу руку.
Но всего этого капитан Сильвии почему-то не рассказал, а только нежно поцеловал ей запястье и ушёл к доктору Леггу.
А теперь вы спросите меня, дорогой читатель, изменял ли капитан Линч своей жене?
Ну, понимаете… Как вам сказать… Капитан, конечно, любил свою жену! И она у него была, безусловно, очень красивая женщина! Но… Боже мой! Но не могло же его пылкое сердце перестать биться! Это, может быть, когда-нибудь, конечно, и случится … Но не сейчас. Нет-нет, сейчас капитан был ещё жив!