Сквозь тьму
Шрифт:
Эалстан стоял там один. Дыхание со свистом вырвалось у Ванаи с долгим вздохом облегчения. Затем она увидела выражение его лица. Она ахнула так же непроизвольно, как вздохнула. “Что это?” - требовательно спросила она. Эалстан не ответил. Он тоже не пошевелился. Ей пришлось схватить его за руку и втащить в квартиру, а затем втащить снова, чтобы она могла закрыть дверь. Как только она заперла ее, она повернулась к нему лицом. “Что это?” - повторила она.
Эалстан все еще не ответил, не словами. Вместо этого он сунул ей листок бумаги. Она даже не заметила,
“Да. Мой брат. Мертв”. Фразы вырывались из уст Эалстана одна за другой, словно из заводной игрушки, которая выходила из строя. Но тогда, в отличие от такого атоя,
Эалстан каким-то образом нашел в себе силы сказать больше: “Мой вонючий кузен убил его. Забей его до смерти так, как ты бы избил ... ты бы избил... Я не знаю, что ”. Слезы потекли по его щекам и затекли в бороду. Ванаи не думала, что он осознавал, что плачет.
Она заставила себя продолжить чтение письма, которое прислал отец Эалстана. “Они ничего ему не сделали”, - сказала она, не веря своим ушам. “Они вообще ничего ему не сделали”.
“К Сидроку, ты имеешь в виду?” Спросил Эалстан, и Ванаи глупо кивнула, как будто она могла иметь в виду кого-то другого. Эалстан продолжал: “Почему они должны были что-то с ним делать? Леофсиг был простым фортвежанином, а Сидрок в бригаде Плегмунда. Они, вероятно, нацепят на него медаль за это ”.
“Разве ты не говорила мне, что бригада Плегмунда тренировалась за пределами офОфорвика?” Ванаи сама ответила на свой вопрос: “Конечно, ты это сделала. Тот певец, который тебе нравится, вышел со своей группой и выступил для них ”.
“Этельхельм”. Эалстан казался удивленным, что он придумал что-то настолько обыденное в качестве имени музыканта. “Да, Бригада здесь - или часть из них здесь. Часть этого ушла тренироваться куда-то еще. Я узнал об этом от него ”.
“Но... разве солдаты ничего не сделают с твоей кузиной?” Ванайва колебалась, и она знала это. “Они не могут хотеть кого-то, кто всего лишь убийца ... не так ли?”
“Как ты думаешь, кто такие солдаты?” Мрачно ответил Эалстан.“Особенно солдаты, которые сражаются за короля Мезенцио. Но в любом случае это не имеет значения.Посмотри на дату на письме”.
Ванаи этого не сделала. Теперь она сделала. “Это было ... три недели назад”, - сказала она.“И это пришло сюда только сейчас?”
Еще один глупый вопрос. Эалстан, к счастью, воспринял это как должное. Он сказал: “Да. Какое дело альгарвейцам до того, как проходит почта в Фортвеге, или даже ходит ли почта в Фортвеге? Нам повезло, что она вообще сюда добралась - если это можно назвать везением. Но ты прав, или я надеюсь, что ты прав - я хочу выйти и посмотреть, смогу ли я заставить альгарвейцев что-нибудь сделать с Сидроком. Я имею в виду, если он все еще здесь. Он, скорее всего, не будет ”.
“Не
“А? Почему бы и нет?” Спросил Эалстан, как будто намеревался отправиться в лагерь бригады Плегмунда в тот же самый момент. Шок, должно быть, притупил его остроумие.
Ванаи терпеливо ответила: “Потому что тебя все еще могут разыскивать в Кромхеорте, вот почему. Ты планируешь появиться там и попросить их арестовать тебя?”
“О”. В голосе Эалстана звучало изумление. Нет, это вообще не приходило ему в голову. Когда это пришло, он кивнул. “Ты прав, будь оно проклято. Что ж, возможно, его там даже нет. Силы свыше, я надеюсь, что его там нет. Я надеюсь, что он выйдет, и юнкерлантцы убьют его первым делом. Хотел бы я сделать это сам. Жаль, что я не сделал этого там, в Громхеорте. Миллион Сидроков не стоят одного моего брата ”.
“Прости”. Ванаи подошла к нему и обняла его. Они некоторое время цеплялись друг за друга. Ванаи надеялась, что это пошло Эалстану на пользу. Она сомневалась, что это сильно поможет. Но, может быть, если бы он думал, что она думает, что он чувствует себя лучше, он действительно чувствовал бы себя немного лучше. Она покачала головой. Она не привыкла нуждаться в таких запутанных мыслях.
“О”, - снова сказал Эалстан, на этот раз как будто вспомнив что-то.“В самом конце письма есть фрагмент, предназначенный для тебя”.
“Есть?” Ванаи прочитала не все; сокрушительных плохих новостей, которые были под заголовком, было достаточно. Теперь она отстранилась, чтобы посмотреть остальное. Конечно же, отец Эалстана написал: Дедушка твоей подруги спрашивал о ней. Мы сказали, что, насколько нам известно, с ней все в порядке. Мы больше ничего не скажем без твоего и ее разрешения. Ванаи сказала: “Я не хочу, чтобы он знал больше, чем это. Я даже не хочу, чтобы он знал так много, но ничего не поделаешь ”.
“Не волнуйся”, - сказал ей Эалстан. “Мой отец знает, как держать рот на замке - бухгалтер должен. И мои мать и сестра тоже не проболтаются ”. Мысли о ней отвлекли его от размышлений об остальных новостях - но только на мгновение. Затем его лицо сморщилось, потому что он продолжил: “Леофсиг ничего не скажет. Леофсиг ка-ка-не может ничего сказать, больше он не может”. Он снова начал плакать.
Ванаи пошла на кухню, достала бутылку спиртного и налила полный стакан Эалстану и полстакана себе. “Вот”, - сказала она, протягивая ему его. “Выпей это”.
Он опрокинул бокал, как будто в нем было слишком много воды. Ванаи моргнула: обычно он так не пил. Она отпила из своего бокала, позволив спиртному горячим проскользнуть в горло. Когда Эалстан заговорил, его голос был зловеще спокоен: “Может быть, Этельхельм сможет выяснить для меня, находится ли Сидрок все еще в лагере неподалеку отсюда. Если да...
“Что ты мог бы сделать?” Спросила Ванаи. Она подняла руку ладонью наружу, как будто хотела остановить его от того, о чем он думал, и она боялась, что знает, что это было. Словно ребенку, она сказала еще раз: “Ты сам туда не выйдешь”.