Сквозь тусклое стекло
Шрифт:
Гараж больше походил на ангар, сюда мог бы войти самолет. Они прошли к смотровой яме, спустились в нее и сдвинули деревянные щиты, за которыми находилась стальная дверь. Навесной замок висел на одном ушке. В таком положении они его оставили, когда были здесь в последний раз, ничего не изменилось.
— Значит, Екатерина сюда не приходила, — сделал вывод Игумен.
— Вряд ли она знает о тайнике мужа, — сказал Гаврилыч. — Дербень мужик скрытный, я не думаю, что его жена в курсе, чем он промышляет. Катя вся из себя такая положительная,
— Крутая баба, — согласился Игумен. — Если бы она знала о его похождениях, давно выставила бы муженька за дверь. Усадьба принадлежит ей.
Они открыли дверь, включили свет и спустились в подвал, небольшую комнату метров в пятнадцать, где Дербень хранил все, что жене не следовало видеть.
— Вот эти мешки, — указал Гаврилыч на сложенные в углу продолговатые баулы из белой прочной парусины, обшитые кожаными полосками со шнурками и стягивающимися краями со стальными крепежами, на которые цеплялись карабины.
Игумен взял один продолговатый мешок и рассмотрел его.
— Сюда войдет миллиона три, не больше.
— Сколько их? — Гаврилыч начал пересчитывать. — Смотрите-ка, вдоль мешков кожаные ленты пришиты. А знаете для чего? Чтобы они хорошо скользили по жестяной поверхности. Воздуховод квадратный, из полированной жести, по нему на коньках кататься можно. Такой мешок с любым весом одним пальцем можно по трубе тащить.
— Их только двенадцать, — сказал Бориска.
— Двенадцать на три — тридцать шесть. Тебе мало? — ухмыльнулся Гаврилыч.
— Мне и одного миллиона хватит. Я тысячу долларов в руках держал и чувствовал себя богатеем.
— Правильно, сынок. Жадность фраера сгубила. Мы не знаем, сколько там денег. Может, и двух мешков хватит, — пожал плечами Игумен.
— Ребята, а нижний мешок не пустой, — удивился Игумен.
— Что там? — спросил Бориска.
— Сейчас посмотрим.
Сначала вынули из мешка скрученный моток стального троса, затем игрушечный танк и пульт к нему, дальше — навигатор, небольшой экранчик, который обычно можно увидеть в машинах у тех, кто прокладывает маршруты по электронным картам. Следом достали коробочку, снабженную крохотным глазком видеокамеры. Такие встраивают в стены лестничных площадок для квартир, оборудованных видеодомофонами. Наконец вытащили фонарь и моток скотча.
Весь товар разложили на полу и стали тупо разглядывать находки.
— Похоже Дербень в детство впал, — констатировал Игумен.
— А ты до сих пор не повзрослел, — буркнул старик.
— Ты чего, Гаврилыч…
— Заткнись.
Гаврилыч присел на корточки и начал рассматривать каждую вещь. Все молча глядели на старика, не решаясь открыть рот.
К детскому танку размером с обувную коробку и тяжелым на вес был прикреплен небольшой карабинчик. Он больше всего заинтересовал умудренного опытом вора.
— Промерьте трос, — приказал Гаврилыч.
— Чем? У нас рулетки
— Мотай на локоть. Два витка — метр. Точность нам не нужна.
Бориска поднял трос и начал наматывать его на руку — через большой палец на локоть, накручивал, пока бухта не кончилась.
— Примерно двадцать пять метров.
— Правильно. Три метра допуска от окна отдушины до лебедки и двадцать два по длине воздуховода.
— Хватит мутить, Гаврилыч, — не выдержал Игумен.
— Я разгадал идею Дербеня. А теперь следите за мной.
Старик взял один конец троса, прикрепил его к карабину танка, потом включил игрушку и взял в руки пульт. Танк зажужжал и поехал вперед, волоча за собой трос. Гаврилыч повернул джойстик вправо, и танк повернул вправо. Игрушка оказалась очень послушной.
— Я все понял, — сказал Бориска. — Так трос можно протянуть с улицы до хранилища. Двадцать два метра.
— Молодец, Бориска. — Гаврилыч указал на коробочку с камерой и фонарь. — Фонарь и камеру мы крепим скотчем к башне танка, весь путь будет освещаться. А на мониторе будет виден этот путь. Там есть два поворота, но это не проблема, танк управляем, не врежется. Складываем все в мешок и забираем с собой.
— Черт… — буркнул Игумен. — Сколько еще задумок у Дербеня, о которых мы не знаем. Чертежи — одно, а план действий — другое.
— Здесь ты прав, — согласился Гаврилыч. — Надо продумать каждый наш шаг, выверить по секундомеру, и это еще не все. Мы должны знать, почему Дербень подготовил двенадцать мешков, а не пять или двадцать. Он ничего так просто не делает. Собирайтесь. Скоро рассвет.
Тем временем жена Дербенева не спала, уснула только Ляля, которая переехала жить к Екатерине. Они затеяли непростое дело.
Сейчас Екатерина сидела в кабинете мужа. Окна выходили на другую сторону от фасада дома, и светящийся экран монитора не мог быть виден нарушителям ночного покоя, однако хозяйка видела ночных гостей и знала, чем они занимаются. В доме, гараже, у заборов — везде были установлены камеры видеонаблюдений и микрофоны. Ни одна душа не могла проникнуть на территорию усадьбы незамеченной. Катя следила за налетом не одна, на диване сидела молодая парочка — парень лет двадцати двух и рыжеволосая хорошенькая девушка того же возраста.
— Господи, и эти тупые придурки собираются совершить кражу века, — тяжело вздохнув, сказала Катя.
— Я же говорил вам, Екатерина Андреевна, они ни на что не годятся, я правильно сделал, что сегодня навестил их. Бандитов стоило одернуть. Слишком расслабились, — уверенно заговорил молодой человек.
— Но ты потащил туда чуть ли весь свой курс. Целую кучу свидетелей, — возмутилась молоденькая блондинка.
— Ерунда. Для ребят это было лишь развлечением, игрой. Они не восприняли нашу вылазку всерьез. Я им сказал, будто могу напугать настоящих бандитов, которые намерены ограбить банк. Мы потом долго смеялись.