Сквозь тусклое стекло
Шрифт:
Скуратов начал прохаживаться по комнате. Помимо фляжки, в сейфе лежала шкатулка с украшениями и газета. Снимок газеты получился смазанным, к тому же сфотографирована только статья, нет ни названия газеты, ни числа ее выхода в свет. А ведь это могло быть подсказкой.
Веня подошел к столу и рассмотрел все фотографии украшений, лежащих в шкатулке. Ничего особенного. Вряд ли такие побрякушки будет носить жена ювелира с мировым именем. Значит, ячейка 806 принадлежит Анне Гурьевой, а не Алине Малаховой. Получается, что Алина каким-то образом сумела вернуть себе «Око света» и молчит об этом? Скуратов понял — проверка банковских сейфов лишь осложнила задачу. Придется идти в лобовую атаку. О деликатности надо забыть.
Возвращаясь к столу после долгого вытаптывания ковра, Веня заметил упавшую на пол фотографию. Он поднял ее и бросил в общую кучу снимков, но что-то его насторожило. Он присмотрелся. Перед ним лежала копия свидетельства о смерти Анны Каземировны Гурьевой. Женщина умерла четыре года назад в Хабаровске. Причиной смерти явилась сердечная недостаточность. Возраст — двадцать пять лет. Но Анна жива, он ее видел и даже разговаривал с ней. В конце концов это с ее шеи сняли бриллианты. Подделка? Наверняка! Но вопрос следует уточнить — свидетельство подделка или жена банкира? Час от часу не легче!
5
Вторник стал решающим днем. Так считал Веня Скуратов. Он не был официальным лицом, и если перед ним захлопнут дверь, для протеста не будет оснований. Тем более что у него репутация скандального репортера, который усердно обливал грязью важных персон, не взирая на чины и звания.
— Я уже был у вас с полковником Кулешовым. Меня подключили к следствию, и я пришел как официальное лицо, — сказал он, когда на пороге увидел Анну.
Красавица стояла в нерешительности, но тут за ее спиной появился муж, вышедший из комнаты.
— Кто это?
— У нас с вами договоренность, если помните, Савелий Георгиевич.
— Заходите. Я помню.
Анна посторонилась, и Скуратов вошел в квартиру. Хозяин провел его в гостиную, где он уже однажды был, но жена банкира в комнату входить не стала.
— Есть новости? — спросил Гурьев, не предлагая гостю сесть.
— Новостей много, но они еще не отфильтрованы.
— Меня интересует конкретный ответ на единственный вопрос. Я получу гарнитур обратно или нет?
— Скорее да, чем нет.
Скуратов не стал дожидаться предложения и сел.
— Вы более оптимистичны, чем полковник, — смягчил тон банкир.
— У нас с Кулешовым разные возможности. Он бандитов ловит, а я специализируюсь на светских интригах. Кулешов ищет грабителей, а я — заказчиков. Он выполняет свой долг, а я работаю за деньги.
— Я помню. Вы получите пятьдесят тысяч, когда принесете мне гарнитур.
— Этот день скоро наступит. А пока он не наступил, вам придется мне помогать.
— Чем же? — удивился Гурьев.
— Отвечать на мои вопросы. Разобрав ситуацию по косточкам, я пришел к выводу, что снотворное в виски могла подмешать только ваша горничная или домработница, не знаю, как правильно ее назвать. В тот вечер Анна забыла сумочку на трюмо. За ней послали охранника. Он в квартиру не заходил, сумочку ему вынесли на площадку. Я хотел бы задать несколько вопросов вашей служанке.
— Ее нет, она не вышла на работу. В понедельник у нее был выходной, сегодня должна быть на месте, но не появилась.
— Вы знаете ее адрес, имя?
— У жены записаны ее данные. Но она не москвичка, приехала из Украины. Работала у нас последние два года, и мы ею довольны.
— Для справки. Вы ведь тоже не москвич?
— Из Хабаровска. В Москве три с половиной года. Я возглавлял филиал нашего банка на востоке. Когда меня избрали председателем совета директоров, пришлось переехать в Москву.
— Вы поменяли команду?
— Нет. Все остались на своих местах. В совет директоров входят финансисты высочайшего класса. В смене команды не было необходимости. Но при чем здесь мой банк?
— По некоторым данным большинство присутствовавших на открытии отеля гостей — ваши вкладчики. Это так?
— Да. Мой банк популярен в высоких кругах.
— Вы взяли напрокат «Око света», чтобы продемонстрировать свое благополучие? В год глобального кризиса, когда разоряется каждый второй, решили успокоить своих клиентов?
Гурьев начал раздражаться:
— Вас заносит не в ту сторону!
— В ту, Савелий Георгиевич. Вам нагадили, и сделать это могли только конкуренты. Какой смысл портить репутацию своему банкиру? Я говорю о вкладчиках. Меня не интересуют ваши банковские дела, я ищу заказчиков преступления. Если я держу деньги в вашем банке, значит, я вам доверяю. Зачем же мне делать вам гадости?
— Да, я видел нескольких банкиров, но в причастности к грабежу заподозрить никого не могу. За вкладчиков таким образом не борются, есть более действенные методы. Вкладчики — не самое главное, главное — банковские вложения, в какие отрасли банк вкладывает деньги. Тут наши интересы не пересекаются. Нас нельзя назвать конкурентами, каждый занимает свою нишу.
Скуратов не поверил банкиру: за вкладчиков дерутся, но заметив, что Гурьев не хочет обсуждать эту тему, и не стал настаивать.
— Вы знали о существовании золотой фляжки?
Банкир нахмурился и ответил не сразу:
— Я даже знал о том, что она лежит в ее сумочке.
— Как догадались?
— Я передал Анне коробку с гарнитуром в машине, ей пришлось надевать его в дороге. Она сказала, что забыла зеркальце, но сумочку не открывала. Я понял — боится, как бы я не увидел фляжку. Мне пришлось предложить ей свое зеркало.
У Гурьева были пышные усы и бородка клинышком, по моде девятнадцатого века. Не удивительно, что он носил с собой зеркало.
— Попросите жену принести данные домработницы.