Сквозь тусклое стекло
Шрифт:
Гурьев вышел из комнаты. Веня воспользовался моментом и налил себе выдержанного французского коньяка, который ему очень понравился в прошлый раз.
Муж и жена вернулись вместе. Анна подошла к высокому столику, где у телефона лежала толстая записная книжка, пролистала ее несколько раз, потом взглянула на мужа:
— Тут вырван листок с ее данными.
Скуратов вскочил с места и подбежал к хозяйке. Листок из книжки действительно был вырван, и очень грубо.
— Что вы знаете о ней?
Анна хотела бы игнорировать репортера, но теперь ей пришлось отвечать. Она осознавала
— Ее зовут Оксана, отчество не помню, фамилия Мартынчук, приехала из Одессы. До нас работала у Карла и Ады Малиновских. Они дали ей лестную рекомендацию.
— Почему же она от них ушла, вся из себя такая хорошая?
— Они переехали в Израиль на постоянное место жительства.
— А где жила Оксана?
— Снимала квартиру где-то рядом, на Кутузовском. Я видела ее возле супермаркета «Перекресток», когда была в салоне красоты «Ника». Салон напротив. Пока мне делают маникюр, я смотрю в окно. Однажды я увидела Оксану. Она вышла из магазина с сумками, прошла метров двадцать и свернула в подъезд. Старый трехэтажный дом, но после капитального ремонта выглядит прилично.
— Почему вы запомнили дом?
— Потому что квартиры в нашем районе стоят очень дорого. Я говорю об аренде. Она не слишком много зарабатывала, чтобы снимать дорогую квартиру.
— Вы видели ее только один раз?
— Два. Второй раз она выгуливала собаку. Там же.
— У вас есть ее фотография?
— Нет. Зачем она нам? — удивилась жена банкира.
— Вы можете вспомнить, Анна, почему вы забыли сумочку дома?
— Меня торопил муж, мы опаздывали. Я встала из-за трюмо и пошла… Тут… Очевидно, если бы она лежала передо мной, я бы ее не забыла. Я никогда ничего не забываю. Мне кажется, сумочки не было на столике. Я хочу сказать, она не попалась мне на глаза. Только когда села в машину, поняла — чего-то не хватает, руки пустые.
— Когда вы вернулись после приема, Оксаны уже не было?
— И не должно было быть. Проводила нас и ушла.
— У нее есть свои ключи от дома?
— Конечно. Она приходит рано и готовит мужу завтрак. Одну секундочку. Кажется, у меня есть ее фотография. Как-то случайно она попала в кадр.
Анна вышла из комнаты.
— Давно вы женаты? — задал неожиданный вопрос репортер.
— Шестой год, — не задумываясь, ответил Гурьев.
— Какие у вас отношения с ювелиром Печерниковым?
— Как у продавца с покупателем. Анна бывает в его салоне на показах новых коллекций. Иногда я ей что-то покупаю. Но не самые дорогие вещи. Дорого стоят украшения, сделанные самим Печерниковым, на них стоит его личное клеймо. В его мастерской работает два десятка мастеров высокого класса, но их труд оценивается ниже.
Девушка вернулась с фотографией и подала ее Скуратову:
— Вот. Это все, что есть. Мы отмечали день рождения мужа. Оксана разносила горячее и попала в кадр.
— Для опознания сгодится, — кивнул Веня. — Я возьму снимок на время, потом верну. Все гости поместились на фотографии?
— Тогда дома собрались только свои. Накануне день рождения отмечался в банкетном зале «Праги».
Скуратов убрал фотографию в карман.
— Скажите,
— У меня нет ничего особенного, чтобы хранить в сейфе.
— Но вы же покупали в салоне Печерникова украшения? Можете показать?
Скуратов заметил под глазами хозяйки неприятные круги. Похоже, красавица много выпила накануне. Она была без грима, и репортер невольно подумал: «Пока молода, может пренебрегать помадами, но не долго, если не покончит с дурной привычкой».
Она вновь вышла из комнаты, и через несколько секунд мужчины услышали крик. Оба бросились в комнату Анны. Она стояла возле трюмо и ошалело смотрела на столик. На нем были резной стакан из слоновой кости с цветными карандашами, щетка для волос с ручкой из слоновой кости и несколько безделушек из того же материала. Шкатулка с драгоценностями, сделанная из слоновой кости, лежала в ячейке 806. Он ее сфотографировал и содержимое тоже.
— Вот, стерва! — воскликнул Гурьев.
Кого он имел в виду, непонятно, но, скорее всего, оскорбление адресовалось домработнице.
— Соблюдайте спокойствие, господа, — поднял руку Скуратов. — Шкатулка найдется. Мне нужна опись всех предметов, хранящихся в ней. Мы найдем вора. Я знаю, через чьи руки проходит краденое золото, оно еще не разошлось по свету. Мне нужен перечень вещей с подробным описанием.
У Вени чесался язык, ему очень хотелось сказать, где находятся побрякушки Анны, но он не мог этого сделать. Операция с ячейками еще не закончилась, нельзя перекрывать себе кислород.
Анна пришла в себя после нескольких взрывов нецензурной брани. Отборный трехэтажный мат сотрясал комнату в течение минуты. Потом повисла пауза. Веню трудно было удивить, он видел разных светских дам без маски и воспринял взрыв спокойно. Банкир тоже не удивился. Видимо, знал нрав своей женушки, которая только на людях выглядит кроткой овечкой.
Пауза кончилась. Анна подошла к книжной полке и достала толстый том «Дон Кихота». Между страницами лежали квитанции. Она трижды его пролистывала и трясла, потом собрала все квитанции и отдала репортеру:
— Я их храню. Они дают право на гарантийный ремонт ювелирных изделий в мастерской изготовителя, если порвется цепочка или обломится сережка.
— Важные документы, они нам помогут. — Скуратов убрал квитанции в карман. — Не буду терять времени. Вечером позвоню.
Репортер спешно ушел. Отдышаться он смог, только сев в машину. Придя в чувство, достал квитанции и пакет с фотографиями, начал сравнивать. Все сходилось.
Возникал серьезный вопрос. Если Анна отнесла свою шкатулку в банк и спрятала ее в сейфе, то какую цель она преследовала? Тут и гадать не надо. Ей нужен козел отпущения, на которого можно свалить все грехи. В том числе и отраву, подлитую во фляжку. Она определенно дала понять, что сумочки на трюмо не было, когда ее позвал муж. Все стрелки указывают на домработницу. Девушка пропала, вали на нее все, что угодно. Но если так, то Анна не стала бы показывать фотографию и называть адрес. Люди, рекомендовавшие служанку, недоступны, эмигрировали в Израиль.