Сладкая горечь обмана
Шрифт:
Эмма быстро послала Талии ответ, сообщив, что Ракель одобрила их совместную работу для «Флирта» и позволила ей уйти раньше. «Отправляемся в Олинду! Увидимся в субботу вечером», — добавила она.
Затем последовало следующее сообщение: «Бьюкенен, я иду. Приготовься».
Второй раз за неделю Эмма уходила до окончания рабочего дня. Для девушки, которая ни разу не была на больничном, это что-то значит!
У Эммы не было никакого багажа, и Хэрри взял в прокат спортивный автомобиль со всеми современными удобствами.
Когда
Она искоса посмотрела на Хэрри.
— Что? — спросил он, заметив ее взгляд.
— Ничего. Наслаждаюсь свежим воздухом.
— Тогда ты должна поехать со мной в Какаду. Или в Квинсленд, в тропические леса. Красоту тех мест просто невозможно передать.
Эмма выпрямилась. Это приглашение? Если так…
— С удовольствием. Когда?
— Когда хочешь. Почему ты никогда не приезжаешь ко мне? Ни разу не выбралась из Мельбурна?
Потому что у меня есть родители, о которых надо заботиться. Работа. Друзья, которым нужна моя поддержка. Жизнь, которой я живу.
— Наш поворот, — сказала Эмма.
Они подъехали к Белгрэйв, откуда старинный паровоз должен был доставить их в Лейксайд, где им предстояло насладиться днем отдыха.
Эмма натянула высокие, до колена, ботинки и вышла из машины, едва скрывая раздражение. Почему она не приезжала к нему? Потому что знала, что он отошлет ее домой, навсегда лишив ее надежды.
Хэрри прислонился к машине, сердито глядя на Эмму.
— Почему ты не отвечаешь мне?
— Думай что хочешь, приятель. — Она повернулась и пошла к поезду.
Хэрри рысцой подбежал к ней и схватил под руку.
— Радость моя, почему ты убегаешь от меня?
В его голосе ей почудилась насмешка. Она вырвала свою руку, но он ловко схватил ее и крепко прижал к себе.
— Как я тебя ненавижу! — прошипела Эмма.
Хэрри наклонился и чмокнул ее в щеку.
— Не-е-ет, ты меня обожаешь.
Эмма издала сердитое ворчанье. Хэрри смеется над ней, не зная, что он прав.
Она потащила его на платформу, и вскоре они заняли свои места в вагоне-ресторане.
Отъезжая от станции, поезд сделал круг по шаткому деревянному мосту и углубился в тропический лес. Эмма посмотрела на Хэрри. Он наблюдал за ней, прикрыв рот рукой, но она знала, что он улыбается.
— Что тебя веселит? — спросила она.
— Ты, — ответил он.
— Я?
— То ты моя малышка Эмма, то я совершенно не узнаю тебя. Ты так сильно изменилась. Дело не в прическе, не в новой квартире. В тебе появилась сила, уверенность. Неужели ты пригрозила Ракели, что укусишь ее?
— Разве это плохо? Ты сам учил меня быть жесткой.
Он кивнул.
— Теперь я даже сомневаюсь, что мне нужно играть роль твоего старшего брата.
Эмма закусила губу.
— Хэрри, я никогда не хотела, чтобы ты играл роль моего старшего брата.
Он
— Эм, ты знаешь, что это неправда. После того как Джейми… Если это не так, почему ты терпела меня все эти годы?
Она сжала его руку. Ответ так очевиден, он вертится у нее на языке, но разве она сможет сказать?
— Хэрри, выслушай меня. После того как Джейми не стало, я никогда не искала ему замену. Он был моим братом. Единственным братом. Мне был нужен друг. Он нужен мне и сейчас. Ты всегда будешь моим лучшим другом.
Он слушал ее, но Эмма не могла даже представить, какое действие оказывают на него ее слова. Увидев, как гаснут золотистые искорки в его карих глазах, она поняла, что оставшаяся часть поездки пройдет в тяжелом молчании.
Час спустя Хэрри отправил Эмму погулять вокруг озера, а сам пошел купить пару бутылок воды.
«Замена», «лучший друг». По правде сказать, он чувствует, что не подходит ни под одну категорию.
Держа в руках прохладные бутылки, Хэрри прошел к деревянному мосту, на котором расположились рыбаки, удившие на блесну.
Эмма стояла на мосту. Легкий ветерок развевал короткие светлые волосы. От ее позы веяло такой грустью, что у Хэрри защемило сердце. Он проследил за ее взглядом и понял, что она наблюдает за тремя играющими детьми.
Старший мальчик держал над головой плюшевого медвежонка, и, как бы высоко девочка ни подпрыгивала, она не могла достать игрушку. Она пыталась вскарабкаться на него и даже принималась щекотать в надежде, что он сдастся. Наконец второй мальчик заметил, что происходит, и, легко выхватив медвежонка у своего друга, протянул его девочке. Даже не поблагодарив, она прижала к груди своего маленького пушистого дружка и ушла, высоко подняв голову.
Хэрри посмотрел на Эмму. Он знал, какие воспоминания пробудила в ней эта сценка.
— Знакомая картина, не правда ли?
Она вздрогнула, не заметив, что Хэрри подошел и встал рядом с ней.
— Ты все еще скучаешь по нему? — спросил он, зная, что сам бы ответил на этот вопрос утвердительно.
— Да, — призналась Эмма. — Не верится, что прошло десять лет с тех пор, как мы последний раз разговаривали с ним. Я все еще слышу его голос.
— Я знаю, малышка. — Он обнял ее за талию.
— Конечно, знаешь. Поэтому ты здесь.
Хэрри кивнул. Но это не вся правда. Каждый год он приезжает не только для того, чтобы поддержать Эмму в трудное для нее время. Мысль о том, что он останется один в годовщину дня, когда умер Джейми, приводила его в ужас, заставляя вспоминать о роли, которую он сыграл в гибели друга.
— Не только поэтому, — неожиданно для себя сказал Хэрри.
— Да?
— Я приехал, чтобы провести время с моей маленькой принцессой.
— Тогда я не понимаю этого! — воскликнула Эмма с таким жаром, что он растерялся. У нее горели щеки, она была явно расстроена, рассержена или смущена, и Хэрри не представлял, чем это вызвано.