Сладкая горечь
Шрифт:
— С кем ты была? — повторил он, повышая голос.
— Лучше не спрашивай, — сказала Рейни, и ее глаза странно блеснули.
— Нет, я хочу знать.
Она коротко рассмеялась.
— Ну конечно. Если мы должны пожениться, то у тебя есть все права задавать подобные вопросы. Так, значит, ты будешь ревнивым мужем, Арман?
В эту минуту ему было не до двусмысленностей. Тягостное ожидание лишило его чувства юмора. Он шагнул к Рейни и схватил ее за руку. Впервые он заговорил с ней грубо:
— Рейни, ради Бога, что все это значит?
— Сейчас узнаешь.
— Это Клиффорд Калвер?
— Да, это Клиффорд Калвер.
Он облизнул пересохшие губы.
— Зачем он приехал?
— Чтобы спросить, почему я не отвечаю на его письма.
— О каких письмах идет речь, ведь он не писал тебе?
— Мы оба писали, но ни один из нас не получал писем. Наши письма перехватывали. Ты слышишь, Арман?
Арман отпустил ее руку и отступил назад.
— Что ты сказала?
— Это правда. Только что в этом признался старый Савилль. Он упал передо мной на колени и просил ничего не говорить графине, иначе он потеряет работу. Я пообещала, что если он сам мне все расскажет, то не потеряет работу. Сначала он не хотел говорить, но я его заставила. Я объяснила, что перехватывать мои письма — это настоящее преступление. Он покаялся, и я его простила. Уж мне-то известно, как может быть строга бабушка. Моя мать сговорилась с бабушкой, и они вместе разыграли весь этот спектакль. Две знатные и благородные дамы вели себя, как обыкновенные воровки. Они украли то, что целиком и полностью принадлежит мне, — мои письма!
Она умолкла. Теперь ей было не до шуток. Она вся дрожала. Потом она закрыла лицо руками.
— Клиффорд приехал специально для того, чтобы уверить меня, что все еще любит меня, — глухо проговорила она.
Все поплыло у Армана перед глазами, но он старался говорить спокойно. Хорошо еще, что он не видел ее лица.
— А ты… ты тоже все еще влюблена в него? Впрочем, что спрашивать… Мне очень жаль, что тебя заставили столько страдать… Твои бабушка и мать поступили ужасно, но у меня нет сомнений, что они поступили так ради твоего же блага. Не нужно судить их слишком строго…
Рейни подняла голову, и Арман заставил себя взглянуть на нее. Ее глаза были полны слез.
— Я больше вообще не хочу их видеть! — воскликнула Рейни.
Несколько секунд царило молчание. Потом сверху послышался голос старой графини:
— Рейни, это ты? Поднимись ко мне!
Рейни бросила взгляд на праздничный стол, на зажженные свечи. Они должны были праздновать помолвку…
— Мне лучше уйти, — сказал Арман. — Мне здесь, конечно, нечего делать, а ты можешь быть свободна от всех обещаний… С нашей помолвкой покончено.
18
Казалось, что к Рейни только сейчас возвращается жизнь. Она немного оправилась от боли.
Она остановила на Армане пристальный, но довольно прохладный взгляд.
— Нет, Арман, все остается в силе.
Он покраснел.
— Я так не считаю. Ты согласилась выйти за меня, полагая, что твой… господин Калвер больше тебя не любит… Теперь ты знаешь, как обстоят дела на самом деле, и свободна от своих обязательств.
— Это очень благородно, Арман, — тихо и устало проговорила она. — Но слишком поздно. Я уже распрощалась с ним.
— Его легко вернуть.
— Нет. Он поехал в отель в Канны, а завтра улетит в Лондон.
— Послушай, Рейни, но ведь это абсурд! Думаешь, я приму от тебя эту жертву?
— Я все решила, — заявила она. — Я не собираюсь продолжать отношений с Клиффордом. Я выйду замуж за тебя — к полному удовольствию моей верной и любимой бабушки!
Арман решительно покачал головой.
— Моя милая, ты в отчаянии и сама не знаешь, что говоришь, — он проговаривал слова очень спокойно, но сердце у него разрывалось. — Давай прекратим весь этот фарс!
— Я тебе больше не нужна, Арман?
От этого вопроса он смертельно побледнел.
— Это нечестно! — вырвалось у него.
— Я спрашиваю еще раз: я тебе больше не нужна?
— Ты знаешь, что я люблю тебя больше жизни. Но как мне быть, если другой мужчина снова вошел в твою жизнь? Он говорит, что любит тебя. Да и ты сама по-прежнему в него влюблена… На это указывает и то, что ты отправилась с ним на почту, чтобы выяснить насчет писем. Для тебя было важно это услышать!
— Конечно, важно. Неужели лучше было разойтись с Клиффордом, так ничего и не выяснив?
Голос графини послышался совсем рядом. Бабушка медленно сходила по лестнице, с трудом опираясь на трость.
— О чем вы говорите? — властно поинтересовалась она. — Рейни, гадкая девчонка, где ты была? Ужин пропадает! А Елена хвасталась, что повар превзошел самого себя…
Рейни оглянулась и бросила на бабушку гневный взгляд. Старуха сразу все поняла. Интуиция подсказала, что оправдались самые худшие ожидания. Тот английский гость был, конечно, не кто иной, как…
Мгновения гробовой тишины, наступившей потом, открыли перед Арманом всю бездну человеческого отчаяния. Он увидел, как могут быть жестоки люди по отношению друг к другу. А ведь он всегда был уверен, что за всяким страстным чувством, за великой любовью следуют горечь и смертная тоска…
— Рейни, — взмолился он, — позволь мне уйти. Мы не можем праздновать нашу помолвку…
Ее ответ был неожиданно резким:
— Если ты уверяешь, что любишь меня больше жизни, то считай, что мы обручены!