Сладкая горечь
Шрифт:
— Уехала?! — вскричала графиня.
— Да, мадам графиня, — в ужасе пролепетала служанка.
Она видела, как на заднем дворе Рейни садилась в «фиат» вместе с англичанином.
Служанка вовсе не имела намерений шпионить, а тем более распускать сплетни. Она искренне любила молоденькую мадемуазель. Но вещи происходили весьма странные… Бабетта, деревенская девочка, которая принесла на кухню овощи, тоже видела, как уехала Рейни, и уже разболтала об этом прислуге. Елене это было совсем не по душе, но она была простая женщина, и строгой графине ничего не стоило вызнать у нее
— Как выглядел этот джентльмен? — прервала графиня.
В глазах служанки засветилось восхищение.
— О, это был истинный англичанин. Прямо-таки английский принц. Собой видный и блондинистый.
Графиня снова прервала ее и, стукнув тростью по полу, крикнула:
— Убирайся!
Арман словно окаменел. Несмотря на загар, было видно, что он ужасно побледнел. Он задыхался. Судя по описанию Елены, это был не кто иной, как Клиффорд Калвер. Сомневаться не приходилось… И вот Рейни, милая любимая Рейни, с которой они уже уговорились пожениться, — укатила с этим человеком!
— Что все это значит? — проговорила графиня дрожащим голосом. — Что ты об этом думаешь, Арман?
Арман силился выговорить имя Клиффорда, но язык отказывался повиноваться. Он догадывался, что и графиня подозревает то же. Ее рука, сжимавшая набалдашник трости, дрожала, и бриллианты на пальцах мерцали и переливались.
— Это уже слишком, — сказала графиня. — Он это или не он, но это чересчур! Я не прощу этого внучке!
— Давайте подождем их возвращения, — проговорил Арман, к которому наконец вернулся дар речи. — Она все объяснит.
Графиня закрыла глаза. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
«Боже мой! Здесь нет даже Розы! Если этот тот самый англичанин… Если он осмелился приехать сюда… Он расскажет ей о письмах, и Рейни узнает все! Мы погибли!»
Арман подошел к графине. Она открыла глаза и взглянула на своего любимца. На лице у Армана было написано отчаяние. У графини заныло сердце. Она нежно притронулась ладонью к его руке.
— Мой благородный Арман… — прошептала она.
Но он перебил ее почти резко:
— Простите, мадам, но я не нуждаюсь в сочувствии. Мы ведь еще ничего не знаем.
Графиня лишь всплеснула руками, но ничего не сказала. Потом у нее снова начался жестокий приступ мигрени, и, схватившись за голову, она поднялась к себе, чтобы прилечь. Судя по всему, праздничный ужин откладывался. Господи Боже! А что, если дело обстоит именно так, как описала Елена, и Рейни действительно укатила с англичанином? Чем еще можно было объяснить этот сумасшедший отъезд, как не появлением Калвера, который прибыл из Лондона, чтобы похитить Рейни?
Графиня не столько переживала из-за своего неблаговидного участия в этом деле, как из-за того, что внучка вдруг решилась на такую выходку. Как она позволила вовлечь себя в скандал? И как непростительно она обошлась с молодым французом, который был рабски предан ей.
— Я не прощу ей этого… Я от нее отрекусь… — бормотала Андрина де Шани.
К счастью, Арман не слышал этих слов. Пот градом катился по его лбу. Он вышел на балкон. В лиловой ночи слабо мерцали далекие огни. Пальцы Армана судорожно сжали лежавшую в кармане коробочку с кольцом. Тем самым бабушкиным кольцом, которое он собирался торжественно надеть на палец своей суженой. Почему на него свалилось такое несчастье, спрашивал он себя. Разве он это заслужил? В его голове роилось множество вопросов. Был ли тот человек Клиффордом?.. Скорее всего, да. Но почему же он тогда приехал? Ведь он завел роман с Лилиан Фитцборн? А может быть, он все-таки остановил свой выбор на Рейни? Но как тогда ему удалось объяснить ей, почему он так долго ею пренебрегал? Где же гордость Рейни? Она покорилась при первой же встрече с ним…
«Ах, Рейни, милая, милая, милая!..» — восклицал про себя Арман, устремив взгляд в ночь.
Потом послышался шум подъезжающего автомобиля. На дороге, ведущей к замку, показалась машина.
Арман круто повернулся и вбежал в гостиную. Там он застал опечаленную графиню, которая неподвижно сидела в кресле.
— Мадам, кажется, это она! Рейни возвращается, — пробормотал он.
Графиня подняла голову.
— Пойди и посмотри. Встречай ее…
Когда Арман подошел к великолепным двойным дверям, графиня крикнула ему вслед:
— Если там этот человек… пусть убирается из моего дома! Ему нечего здесь делать!
Арман спустился вниз. Ноги плохо слушались его. Он шел, словно на собственную казнь, словно впереди была смерть… Если вернулась Рейни, он должен ее встретить. Нужно наконец ее выслушать.
Вдруг он засомневался: а что, если это был вовсе не Калвер?
Арман услышал, как кто-то вылез из машины, дверца захлопнулась, и машина снова отъехала. Он распахнул дверь.
Вошла Рейни. Она была одна.
Увидев Армана в непривычно торжественном наряде — в белом вечернем костюме и черном галстуке, она застыла на пороге. Смотрела на него и как будто не узнавала. На ее бледном лице было написано изумление. Он, напротив, встретил ее укоризненным взглядом. Как она прекрасна, тупо проносилось у него в голове. Это белое бальное платье! Эти жемчужины в ушах и на запястьях! Эти смуглые обнаженные плечи!.. Но алые розы на поясе были измяты, и лепестки пообсыпались. Волосы тоже были растрепаны. Такой беззащитной и неожиданно повзрослевшей он ее еще никогда не видел. От той радостной и излучавшей свет девушки, какой Рейни была поутру, не осталось и следа.
Она подошла и нервным движением откинула со лба волосы.
— Привет, Арман, — сказала она, стараясь казаться небрежной. — Кажется, я опоздала на ужин?
— Где ты была, Рейни? С кем?
Она подошла еще ближе. Когда он увидел, как у нее перекосились губы, у него замерло сердце. Он вдруг понял, что она только что была в объятиях другого мужчины. И этот мужчина жадно целовал те же самые губы, прикосновение к которым несколько часов назад наполняло Армана неземным блаженством.