Сладкая горечь
Шрифт:
Арман прикусил язык. Он понял, что подобные высказывания все еще находятся под запретом. Он молча кивнул и протянул ей журнал. Это был свежий номер английского «Татлера». Рейни принялась лениво листать страницы. Внезапно ее лицо исказилось, как от боли, и она закусила губу. Арман сразу понял, что в разделе светской хроники она увидела фотографию Клиффорда.
Когда она протянула ему журнал и он взглянул на снимок, его глаза затуманились от ненависти. Да, это был именно он — златовласый, широко улыбающийся красавец. На фотографии он сидел за праздничным столом вместе с девушкой, которую Арман уже однажды видел. В офисе у Клиффорда. Внизу была подпись:
Мисс Лилиан Фитцборн и мистер Клиффорд Калвер на торжественном приеме по случаю дня рождения мисс Фитцборн.
— Что ты хочешь от меня услышать? — проворчал Арман.
Рейни пожала плечами. Увидев эту фотографию, Рейни кроме боли испытала неведомую доселе унизительную, адскую ревность. Она всегда гордилась тем, что совершенно не ревнива и сможет пережить мужскую измену…
Да как он посмел сидеть с этой глупой Лилиан да еще улыбаться ей своей белозубой улыбкой?! Между тем Рейни не преминула заметить, что Лилиан была весьма хороша — в белом платье и с цветами в волосах. Она смотрела на Клиффорда с нескрываемым восхищением… Как он мог оказаться рядом с Лилиан, если Рейни отправила ему столько нежных и страстных писем? Где же ее хваленая гордость? Как она дошла до жизни такой?.. В один прекрасный день мать скажет, что пора ехать в Лондон. Не может же Рейни всю жизнь отсиживаться в Шани! Ей придется посещать рестораны, приемы и вечеринки, и там она неизбежно встретит его. Возможно, он, и правда, намерен жениться на Лилиан, и тогда она, Рейни, превратится в глазах друзей и знакомых в посмешище. Еще ужаснее, что ее начнет жалеть мамочка… Нет уж, нужно с этим кончать!
Рейни в ярости швырнула журнал на песок и закрыла лицо ладонями.
Арман все видел и все понимал. Сдерживать себя и дальше было выше его сил. В приливе нежности он протянул руку и погладил Рейни по голове, как маленькую.
— Ну что ты, Рейни! Любимая!.. Не убивайся так снова! — просил он.
Она подняла голову и посмотрела на него. Слезы текли у нее по щекам, унося с собой частички песка. У Армана от жалости защемило сердце.
— Ради всего святого, Рейни, — дрогнувшим голосом воскликнул он, — не переживай из-за этого человека!
— Почему мне так плохо? — в ярости пробормотала она. — Ведь я больше не люблю его, Арман. Не люблю!
— Вот так-то лучше!
— Неужели и ты так же страдаешь из-за меня? — вдруг напрямик спросила она.
— Да, — ответил он.
Они лежали на песке лицом к лицу, а вокруг них кипела жизнь… Парочка под зонтиком неподалеку от них весело смеялась какой-то шутке. Мимо пробежал малыш и, плеснув на них водой из детского ведерка, поспешно извинился:
— Мадам, месье, пардон!
Рейни видела, как горят глаза Армана, и чувствовала, что он крепко держит ее за руку.
— Я никогда не перестану страдать из-за тебя, — проговорил он сквозь зубы. — Я люблю тебя всем своим существом… Ах, Рейни, Рейни, если бы и ты могла полюбить меня!
Рейни поморщилась.
— Тебе не нужно было этого говорить, Арман. Почему бы тебе не попробовать полюбить другую?
— Но ради Бога, — попросил он, — не лишай меня надежды! Дай мне шанс доказать тебе мою преданность. Я буду служить тебе всю жизнь, до самой смерти, — прибавил он с истинно французским темпераментом.
Она знала, что он искренен. Абсолютная искренность была одним из достоинств молодого француза.
Рейни почувствовала, что в ее душе замерцал какой-то огонек. Может быть, он затеплился из-за чувства жгучей обиды, которую она испытала, когда увидела фотографию в журнале. Впервые в жизни в ней проснулась потребность принести себя в жертву. Не ради себя самой, но ради благополучия другого человека. Отдать кому-то свою любовь. Но не потому, что любовь переполняла ее, а потому, что была нужна другому. Ей захотелось сделать Армана счастливым, сообщив бабушке, матери и… Клиффорду, что она помолвлена и собирается замуж за Армана де Ружа.
Бабушка была бы рада… Это было бы приятно и самой Рейни, поскольку после всего происшедшего она была неравнодушна к Арману и знала, что с ним в ее жизнь войдут покой и уверенность…
Теплые тонкие пальцы Рейни переплелись с пальцами Армана.
— Ты хочешь жениться на мне, Арман?
В это мгновение Арману показалось, что у него остановилось сердце. Не только сердце — весь мир замер от удивления и счастья… Он так крепко сжал ее руку, что она даже вскрикнула.
— Рейни, любимая, ты не шутишь? — хрипло проговорил он.
— И не думаю. Я сказала то, что сказала.
— Ты хочешь, чтобы мы поженились?
— Да. Ты тоже этого хочешь, разве нет?
Арман провел ладонью по влажному лбу.
— Конечно, и ты это знаешь. Ты знаешь, я боготворю тебя, но…
— Тогда мы должны обручиться, — прервала его Рейни.
Он сел и пристально посмотрел на девушку.
— Ты совсем не этого хочешь, — наконец сказал он. — Ты просто сошла с ума.
— Очень хорошо. Пусть так: я сумасшедшая. Но ты, надеюсь, не откажешься от моего предложения? — проговорила она с невеселым смехом.
В ее глазах не было счастья.
— Ты все еще его любишь, — твердо сказал Арман. — И не отрицай этого. Ты согласилась выйти за меня замуж только из жалости.
— Нет, не только. Во-первых, с тобой я буду счастлива, а во-вторых, сделаю счастливым и тебя.
— Но…
— Ах, Арман, не нужно все анализировать! Не задавай слишком много вопросов! — снова прервала она. — Просто скажи, что обожаешь меня и что мы будем очень счастливы… У нас ведь так много общего. Разве мы не будем счастливы?
— Ты знаешь, что я готов отдать жизнь за тебя… Но лучше больше не говорить об этом. Ты поддалась минутному порыву, и я не вынесу, когда потом ты раскаешься в своем поступке.
Она тоже села и решительным жестом отбросила со лба волосы.
— Я не раскаюсь. И я буду очень счастлива с тобой, Арман, — раздельно произнесла она. — Больше я никогда не вспомню о Клиффорде. Даю тебе слово.
— Если тебе это доставит удовольствие, можешь пообещать…
— Хорошо, давай не будем спешить, — с легким раздражением сказала она. — Мы только обручимся, и у меня будет время, чтобы доказать тебе, что я тоже заслуживаю твою безбрежную любовь…