Сладкая горечь
Шрифт:
Кажется, ты слишком быстро обо мне забыла, — писал Клиффорд. — Я получил лишь одно твое письмо, и ни строчки больше. Из этого я могу заключить, что ты ко мне переменилась. Пусть так. Я не намерен бегать за девушкой, которая этого не желает. Кстати, я неплохо провожу время в качестве гостя Фитцборнов, а общество Лилиан пришлось мне по душе. Если ты не ответишь на это письмо, дорогая Рейни, то я буду считать, что между нами все кончено. Наверное, тебя сейчас развлекает молодой француз…
И так далее, в этом же духе. Словом, графиня и ее дочь могли поздравить себя с полной и окончательной победой. Им удалось разлучить Клиффорда и Рейни. Еще больше они радовались тому, что Рейни не пишет Клиффорду и в самом деле не избегает общества Армана де Ружа.
Арман уже успел закончить портрет Рейни, который вставили в раму и поместили в большом холле. Портрет удался. Графиня даже написала одному из влиятельных друзей в Лондон, чтобы тот приехал и оценил работу молодого таланта. Она не сомневалась, что Арман в любой момент может оставить карьеру архитектора и весьма преуспеет как портретист.
В общем, лето шло своим чередом. Конечно, первое время Рейни очень переживала из-за Клиффорда, который был ее первой любовью. Она старалась не падать духом, но любовная рана, нанесенная прямо в сердце, не скоро затягивалась. Случалось, Рейни бросалась лицом в подушку и долго, словно в летаргии, лежала, погруженная в воспоминания. Призрак Клиффорда постоянно находился рядом с ней — бродил по комнатам замка, прятался в саду. Впрочем, это был не страшный призрак, а скорее, прекрасный. Он встряхивал золотистыми волосами, прищуривал ясные голубые глаза, шептал на ушко нежности, обнимал и целовал Рейни, которая была искренне уверена в том, что больше никогда никого не полюбит… Как мучительно было сознавать, что она уже не услышит о Клиффорде и не увидится с ним! Как горько было себе признаться, что бабушка и мать оказались правы: он только забавлялся с ней, а теперь (как ей стало известно) забавляется с Лилиан.
В момент отчаяния Рейни написала кузине Дженнифер и поинтересовалась, не слыхала ли та чего нового об их «общем знакомом Клиффорде». Ответ Дженнифер лишь подтвердил то, что Рейни узнала от тетушки Клиффа.
Все говорят о том, что он увивается за Лилиан Фитцборн, — писала кузина. — Теперь он поехал с Фитцборнами на рыбалку в Норвегию, но мама, хотя и удивлена этим, говорит, что Алеку Фитцборну известно о дурной репутации Клиффорда в отношении женского пола и он никогда не отдаст за него дочку…
Читая эти строки, Рейни сгорала от стыда. Никто, кроме нее, не верил Клиффорду, и в результате выяснилось, что были правы они, а не она. Впрочем, Рейни утешала себя тем, что влюбляются не за какие-то достоинства, а просто так — Бог ведает за что. И она никогда бы не разлюбила Клиффорда — что бы ей о нем ни говорили, — если бы он сам не подорвал в ней веру.
Прошло три недели с того злосчастного звонка в Лондон, и сегодня Рейни почти не вспоминала о Клиффорде. Зато она не забыла, что накануне обещала встретиться с Арманом. Он сегодня был свободен, и они условились где-нибудь вместе позавтракать, а потом отправиться купаться.
Рейни думала об Армане с нежностью. Он был такой добрый и показал себя настоящим рыцарем. Несмотря на то, что Арман по-прежнему был в нее влюблен, он ни словом и ни намеком не нарушал своего обещания и не преступал в их отношениях границ чистой дружбы. Лишь иногда в его глазах мерцал пламень тайной страсти, но Рейни старалась этого не замечать. Она привыкла к его обществу, прониклась интересом к его работе и, как и графиня, уверилась в том, что в скором времени Арман прославится как художник-портретист. Кстати, Арман собирался написать и портрет графини, когда появится свободное время.
Точно в назначенный час Арман заехал за Рейни на своем «рено». Он всегда был пунктуален. Его кожу покрывал густой загар, и в белоснежной рубашке и белых брюках он выглядел весьма привлекательно. У него были стройные мальчишеские ноги, длинные вьющиеся каштановые волосы. И все же, глядя на него, Рейни невольно вспоминала о золотистых локонах Клиффорда, и ее сердце болезненно сжималось. Кроме того, Клиффорд был атлетически сложен, а крупные мужчины всегда привлекали Рейни. Возможно, потому что сама она была худенькой и женственной… Но она бы не отказалась, чтобы у нее был брат — такой, как Арман. Сдержанный, добрый и прекрасный друг. На него она могла положиться как на саму себя. Впрочем, иногда, ловя на себе его страстный взгляд, она чисто по-женски спрашивала себя: а что, если когда-нибудь он забудет о том, что обещал держаться с ней по-братски? Что, если однажды его страсть сделается неукротимой?.. Как бы там ни было, но в себе Рейни была уверена. Вернее, она была уверена лишь в том, что ей ни в коем случае нельзя встречаться с Клиффордом. По натуре она очень доверчива, и, если они снова увидятся, она снова поверит ему, и ее любовь разгорится с новой силой.
Когда Рейни села рядом с Арманом в автомобиль, он ничем не выдал своих «не братских» чувств. Он смеялся и шутил, а потом положил на заднее сиденье корзину со съестным, которую служанка Елена приготовила специально для пикника. Он лишь мельком заметил, что Рейни, наряженная в лиловую юбку и белую блузку, сегодня особенно хороша. В ушах у нее красовались крупные золотые серьги, а на шее — золотой кулон. На голову Рейни надела соломенную шляпку с шелковыми лентами.
— Хорошо бы написать тебя в этой шляпке, — произнес он с напускным равнодушием.
— Тебе не надоело писать мои портреты? — удивилась она.
— И никогда не надоест, — заверил он. — Ты такая прекрасная натурщица. Главное, сидишь спокойно.
Произнося последнюю фразу, Арман вдруг вспомнил, что в свое время у него была еще одна натурщица — Ивонн, которая теперь носила фамилию Тибо. Мысль о ней слегка омрачила настроение. Перед тем как уехать в Шани, он получил от нее записку.
Мне нужно снова увидеться с тобой, — писала Ивонн. — Пожалуйста, позвони мне домой. Если ты не позвонишь, я сама позвоню тебе в офис. Если же ты вообще откажешься от встречи, то я приеду в Шани. Думаю, графиня будет рада знакомству с особой, которая искренне интересуется местными архитектурными достопримечательностями. Таким образом, у меня появится прекрасная возможность встретиться с тобой…
В записке содержалась недвусмысленная и нешуточная угроза. Ивонн была готова на все и была опасным противником. Арман порвал записку, но на душе у него было скверно. Его абсолютно ничего с ней не связывало, но ему было бы неприятно, если бы Ивонн появилась в Шани и свела знакомство с графиней и Рейни. Ее новое положение давало ей на это право.
Во избежание неприятных последствий в доме графини Арман был вынужден перезвонить Ивонн и пообещать, что вечером они встретятся.