Сладкая горечь
Шрифт:
Арман побелел.
— Это и мои дела! Можете считать меня ее братом!
— Даже если бы ты, и правда, был ее братом, — заметил Клиффорд, — я все равно спрашивал бы разрешения не у тебя, а у нее.
— И тем не менее вы не сможете уйти от ответа. Я хочу знать, порвали ли вы с мадемуазель Лилиан или она у вас — запасной вариант?
Клиффорд встал.
— Послушай… — в ярости пробормотал он. — Ты что, забыл, что случилось в прошлый раз? Лучше не выводи меня из себя!
Арман тоже поднялся и холодно оглядел этого разъяренного атлета.
— Я ничего не забываю, монсеньор. Вы тренированный боксер, но я предлагаю вам сразиться на шпагах.
Клиффорд расхохотался, но все же подумал: «Этот французишка — храбрец! Кажется, он с удовольствием проткнул бы меня, если бы ему представилась такая возможность. Но я не дам ему шанса…»
— Ну так как же, монсеньор? — повторил Арман.
— Все это зашло слишком далеко, — сказал Клиффорд, — и становится нелепым. Я признаю, что тогда, в Лондоне, мне не следовало поднимать на тебя руку. Будем считать это недоразумением. Давай условимся: ты не будешь совать нас в мои дела, а я обещаю, что со мной Рейни будет счастлива. Ты доволен?
Такой ответ не мог удовлетворить Армана. От отчаяния у него кружилась голова. От этого человека нельзя было добиться правды. Он так и не ответил на вопрос о Лилиан Фитцборн. Совершенно очевидно, что он решил возобновить осаду Рейни, но не знает, чем все это кончится. Арман пришел, чтобы защитить свою возлюбленную и, увы, уже во второй раз терпел поражение.
— Обещаю вам, что буду честен и дам Рейни возможность забыть все происшедшее, — хрипло сказал он. — Больше мне нечего вам сказать. Прощайте.
— Прощай и предоставь это дело мне, — кивнул Клиффорд. К нему вернулось чувство юмора. — Я не такой уж плохой парень.
Он понял, что дела пошли на лад. В Лондоне он возобновит свидания с Рейни и в самое ближайшее время сумеет убедить ее выйти за него замуж — даже вопреки воле семьи.
20
По дороге в отель, где остановился Клиффорд, Арман рассказал Рейни о том, что встречался с англичанином.
Это удивило и смутило ее.
— Зачем тебе это понадобилось, Арман?
Он замялся. Слишком трудно было объяснить некоторые вещи. Ему хотелось предостеречь ее, но не находились нужные слова.
— Просто я сказал ему, что ты больше не моя невеста и что… в Англии у тебя будет время все спокойно обдумать.
— Понятно, — протянула Рейни.
Несмотря на загар, она выглядела неважно — очень усталой, и у Армана при взгляде на нее разрывалось сердце.
— Не нужно слишком переживать из-за всего, — мягко сказал он. — Все будет хорошо…
— Ах, Арман, как бы мне этого хотелось! Ты так добр ко мне. Кажется, я этого не заслуживаю… Но ты сам понимаешь, что метаться от мужчине к мужчине довольно утомительно… Я чувствую себя ужасно.
Он хотел непринужденно рассмеяться, но вместо этого лишь неопределенно хмыкнул.
— Милая, не нужно так говорить. Метаться от мужчине к мужчине — это слишком преувеличено. Кроме того, нашей помолвке было всего несколько дней…
— Но мои чувства, мое уважение к тебе гораздо серьезнее, — возразила она.
Он рад был это слышать, но что толку!.. Утро выдалось безрадостным.
— Ты лучше разберешься в своих чувствах, когда возобновишь отношения с господином Калвером. Сегодня утром я объяснил ему, что тебе понадобится время, чтобы разобраться в себе. Не так-то легко снова сблизиться с человеком, которого долго подозревал в предательстве…
Последние слова Арман выдавил из себя с огромным трудом. Девушка, которая сидела рядом, даже не подозревала, что творится у него в душе. У нее у самой голова шла кругом. Прошлую ночь она думала лишь о бабушке. Утром старая графиня смогла прошептать: «Прости меня!» — и, чтобы успокоить ее, Рейни нежно поцеловала бабушку в лоб. Даже если она совершенно оправится после удара (как надеялся доктор де Витт), у Рейни все равно будет много проблем. Для начала уже сегодня ей предстоит неприятная сцена с мамочкой. Совершенно ясно, что и бабушка, и мать, узнав, что их план провалился, быстро перегруппируются и снова направят усилия на то, чтобы оторвать Рейни от Клиффорда и выдать замуж за Армана. Как все ужасно запуталось! Мамочка получила сегодня сразу две телеграммы. Одну — о помолвке Рейни и Армана, а другую — о том, что с бабушкой случился удар. Каково же будет объяснять ей, что ее дочь расторгает помолвку и отправляется в Лондон, чтобы встречаться с Клиффордом!..
Но куда же подевалось то страстное чувство, которое, казалось, все сметет на своем пути? А прошло-то всего несколько месяцев… С какой стати Рейни так заботит то, что подумают о ней другие? Почему ей просто не прийти к Клиффорду в отель со словами: «Забери меня в Лондон! Мне никто не нужен, кроме тебя!»
Ответа не было. Она лишь была уверена, что все еще его любит. Но что-то изменилось. Что-то важное и неуловимое. Может быть, из-за Армана? Этого она не знала. Этим утром ей вдруг захотелось убежать куда-нибудь далеко и спрятаться — и от Клиффорда, и от Армана.
И вот бледная и подавленная Рейни сидела под пестрым зонтом на террасе отеля, а напротив нее расположился высокий блондин, одетый, как истый англичанин, в сплошную фланель. В петлице у него была гвоздика, а на столе красовался обернутый в целлофан букет отменных гвоздик. Клиффорд, естественно, подготовился к ее появлению. Он держался с исключительным тактом и умом, зная, как затронуть струны ее души.
Он говорил, что впал в отчаяние и ужаснулся, когда она заявила, что им больше не нужно встречаться. Он на седьмом небе от счастья и даже на один день отложил свой отъезд.
Он снова повторял, какое это было потрясение — узнать, что она не получала его писем. Но еще ужаснее, что она едва не повенчалась с другим — с каким-то французом архитектором. Впрочем, Клиффорд поспешно добавил, что де Руж — довольно симпатичный малый.
— Он поступил очень правильно, дорогая, — сказал Клиффорд. — Безрассудно было заставлять тебя выходить замуж, зная, как мы любим друг друга.
Рейни молчала. В это утро ее одолевала смертельная печаль, которая не исчезла даже тогда, когда ее рука оказалась в сильных ладонях Клиффорда. Конечно, ей было очень приятно снова слышать его голос, чувствовать любовь, которую излучают его голубые глаза… Но ее непрестанно преследовала мысль об Армане. Он был для нее не только верным другом, но и несостоявшимся возлюбленным. Этот мужчина не покидал ее в самые трудные минуты жизни — не отходил от нее ни на шаг, когда она маялась ожиданием известий от Клиффорда.