Сладкий развратный мальчик (др. перевод)
Шрифт:
Но на самом деле, я отворачиваюсь, пытаясь, отдышатся. Этот мужчина - мой муж.
Ты выглядишь изумительно, хочу сказать я.
Как я умудрилась найти в Вегасе кого-то такого простого и идеального из всех мест на земле? Хочу спросить я.
Но вместо этого, я остаюсь спокойной, и позволяю ему показать мне, как пройдет эта ночь.
– Думаю, меня продинамили, - говорит он, и теперь, когда я наконец взяла контроль над собой, я поворачиваюсь к нему.
–
– Он качает головой, и проводит рукой по волосам, отводя их со лба.
– Наверно, это к лучшему.
– Предполагает он, решительно поднимая подбородок.
– Кажется, мы не очень подходим друг другу.
Полностью разворачиваюсь телом к нему.
– Это должно было быть вашим первым свиданием?
Он качает головой, открывает рот, чтобы ответить, но делает паузу, когда бармен останавливается перед нами.
– Un whisky-sodas’ilvouspla^it.
– Заказывает он у мужчины, до того как смотрит на меня с надеждой.
– Ммм.. джин et ... тоником?
– Выдаю я фразу, как вопрос, и бармен ухмыляется, прежде чем уходит.
Ансель кидает затяжной взгляд в спину бармена, прочищает свое горло и продолжает.
– Мы были вместе какое-то время, но...
– он резко останавливается, качая головой. Наклоняется ближе, понизив голос, когда снова начинает говорить.
– Нет, забудь. Я не хочу обманывать.
Кусаю губу, чтобы удержатся от того, чтобы усмехнутся. Иисус, он милый.
– Я хочу сказать, что мы болтали по телефону пару раз?
– продолжает он, его глаза ищут мои, как будто эта легенда сработает лучше.
– Это никогда не чувствовалось правильным, но я думал, что если мы встретимся лично...
Мычу в ответ, сочувственно кивая головой.
– Мне жаль, что она не пришла.
Он глубоко вздыхает, до того, как расслабляет плечи и выпячивает губы.
– Что на счет тебя? Ты сказала, что ты ни с кем не встречаешься. Ужин в одиночестве?
– Добавляет он, подняв руки вверх.
– Я не хочу показаться тебе жутким. Пожалуйста, не зови охрану.
Смеюсь, раскручивая свой телефон на барной стойке.
– Я недавно в городе.
– Говорю я.
– Был долгий день на работе и мне нужно выпить. Друг сказал, что отсюда открывается самый лучший вид на город.
– Друг?
– Знакомый.
– Дразню я.
Анселю улыбается и смотрит через плечо.
– Твой друг возможно ошибается. Не уверен, что можно побить вид оттуда.
– Он указывает на Эйфелевую башню.
Бармен ставит перед нами напитки, я тянусь к своему бокалу.
– Там нет алкоголя.
– Оу, ну да. Но там есть шампанское на самом верхнем этаже. Подается в самых лучших пластиковых бокалах. Не пропусти это.
– Ты хочешь, чтобы я выдержала жуткие очереди и лифт, который наводит страх замкнутых пространств.
– Просто сделай это, прежде чем уедешь.
– Говорит он. – Да, это развлечение для туристов, но хоть раз ты должна побывать там.
– На самом деле, я была там, - признаюсь я, делая глоток
– Посещала башню в один из первых дней моего пребывания тут. Я не знала, что там была выпивка, иначе, я бы задержалась там подольше.
– Возможно, кто-нибудь сходит с тобой туда в следующий раз.
– Тихо выдает он, сожаление проскальзывает в его выражении лица. Его сожаление так сильно, что я была одна. Но я виновна в том, что отвлекаю его. Мы оба жили так долго в своих собственных головах, не удивительно, что мы притворяемся.
– Возможно, - отвечаю я с улыбкой.
– Так ты живешь здесь? В Париже?
– Ансель кивает, глотая свой виски.
– Да, живу. Но моя мама - американка. И я путешествовал по Штатам после колледжа.
– Просто путешествовал?
– Подразниваю я.
– С рюкзаком по всей Америке?
– Ну, почти, - смеется он.
– Летом, перед юридической школой, я участвовал в программе "Разъезжай и Сооружай". Слышала о такой?
Качаю головой, говоря:
– Я слышала только название...
– Конечно, Ансель упоминал об этом до этого, но я немного виновато чувствую себя за то, что не спрашивала у него об этом больше.
– Это группа людей, в основном университетского возраста, колесящая по всей стране на велосипедах в течение трех месяцев, которая, по пути останавливается и строит различные объекты.
– А я, после окончания колледжа, отправилась в Вегас. Твоя взяла.
– Ну, это тоже может быть весело.
– Говорит он, многозначительно сверкая глазами и выпивая из бокала.
– Я слышал, Вегас может предложить много захватывающих приключений.
– Ага, - отвечаю и улыбаюсь.
– Но три месяца? На велике?
Ансель хохочет.
– Три месяца. Ну, если быть точным 11 недель. Семь миль в день.
– Я бы умерла. Тебе бы пришлось звонить моей маме, чтобы она забрала меня по прошествии четырех дней.
Он делает вид, что осматривает меня оценивающе.
– Ты выглядишь так, будто бы смогла выдержать это.
Качаю головой.
– Уверяю тебя, я не очень хороша на двух колесах. Лучше скажи мне. Ты ночевал в отелях или...?
– Иногда, - отвечает он, пожимая плечами.
– Некоторые группы оставались в церквях или других местах. Возможно, группы из семей. Но моя группа ночевала что-то в роде...
– Он делает паузу, подбирая слова, при этом хмурясь.
– Палатке?
– Кемпинг?
– Подсказываю я, смеясь.
Он щелкает пальцами.
– Точно. Мы, как правило, оставались на одном и том же месте в течении нескольких дней, пока работали, поэтому мы разбивали что-то на подобие лагеря. Трое или четверо из нас делили брезентовую палатку, ночуя на худших кроватях, которые ты можешь себе вообразить.
Сейчас смотрю на него, на его свежую рубашку и отглаженные штаны, и мне сложно представить его там, даже сложно сделать это в той одежде, в которой он был одет в Вегасе, не говоря уже о нем, потном и работающем на стройке. Мои глаза задерживаются на его шее, и я на мгновение утопаю в своих грезах.