Сладкий развратный мальчик (др. перевод)

Лорен Кристина

– Ооо, ох, Боже.
– До меня доносится его урчащий стон, и я окончательно распадаюсь на частички от своей руки, но представляя его на месте своей, зная, насколько будет лучше, когда позднее это будет делать именно он.

И он может это вообразить себе, так как уже наблюдал за этим.

Мои ноги сводит от освобождения, и громкий стон вырывается из моего рта прямо в трубку, горячая волна удовольствия прокатывается по моей коже. Выдыхаю его имя, еще какие-то вещи, в которых я не уверенна, есть ли смысл, но знать, что

он все слушает, и это все, что он может делать - не способный лицезреть, касаться, чувствовать - продлевает мое наслаждение, пока я не выдыхаюсь, а моя рука не сползает с бедра на матрас.

Улыбаюсь, сонная и довольная... сейчас.

– Миа.

Моргаю, сглатывая, и шепчу:

– О, Боже. Не могу поверить, что я сделала это. Мне так жал...

– Никуда не уходи.
– Рычит он.
– Буду так скоро, как смогу, чтобы позаботится об этой... этой неблагоразумности.

***

Я задремала, ожидая его, и проснулась только тогда, когда дверь открылась, ударяясь ручкой о стену спальни. Пораженная, сажусь, поправляю задранную юбку, и протираю глаза, в то время как Ансель врывается в комнату.

– Какого хуя ты творишь?

Отползаю быстро к изголовью кровати, дезориентированная, и с колотящимся сердцем, пока мой мозг медленно разгоняет адреналин по моим венам.

– Я... Вы сказали мне никуда не уходить.

Он направляется ко мне, останавливаясь у края кровати и расслабляя узел галстука нетерпеливыми рывками.

– Ты вломилась в мой дом...

– Дверь была открыта...

– ...и забралась на мою кровать.

– Я...
– Смотрю на него широко раскрытыми глазами. Он выглядит действительно расстроенным, но затем тянется вперед, напоминая мне, что все это игра, нежным касанием к моей нижней губе.

– Миа, ты нарушила около сотни университетских правил и несколько законов сегодня. Я могу сделать так, что тебя арестуют.

Встаю на колени, скользя руками по его груди.

– Я не знала, как еще привлечь ваше внимание.

Он прикрывает глаза, двигаясь пальцами по моей челюсти, ниже по шее к моим оголенным плечам. На мне нет ничего кроме коротенькой юбки и трусиков. Его ладони прикасаются к моей груди, но он резко отстраняет их, сжимая их в кулаки.

– Ты не думала о том, что я заметил тебя на лекциях?
– Рычит он.
– На первом ряду, твои глаза на мне весь час, губы такие пухлые и красные, что мои мысли только о том, как они будут ощущаться на моем языке, шее, члене?

Облизываю губы, кусая нижнюю.

– Могу продемонстрировать Вам.

Он сомневается, сужая глаза.

– Меня уволят.

– Обещаю, никто не узнает.

Его сомнение такое подлинное: глаза закрыты, челюсть сжата. Когда он открывает глаза, он наклоняется и говорит.

– Если ты думала об этом, как об извинение за взлом дома...

– Я так не думала...
– Но он видит

ложь на моем лице. Я получаю все, чего желаю, и моя скрытная улыбка заставляет его рычать и вновь сжимать мою грудь грубыми руками.

Моя кожа приветствует его прикосновения, а внутри, мои мышцы и органы сжимаются, будто их выжимают, тепло перетекает из моей груди в живот, и ниже, прямо между моих ног. Так хочу его, что чувствую тревогу и необходимость, эта элементарная нужда сдавливает горло. Запускаю свои пальцы в его волосы, притягивая его к себе и едва позволяя ему, отодвигаться от моей кожи меньше чем на вздох.

Но это все уловка. Он разжимает мою хватку легко, и, отстранившись, смотрит на меня с убедительным огнем в глазах.

– На моем столе было еще гора работы, когда ты позвонила и устроила свое небольшое представление до этого.

– Извините, - шепчу. Близость с ним делает меня податливой словно жидкость, а внутри меня все скользко и в расплавленном состоянии.

Его глаза сжимаются, а ноздри раздуваются.

– Как ты думаешь, что твое шоу сделало с моей концентрацией, зная, что ты здесь, думаешь обо мне, касаешься кожи, которая должна быть касаема только мной?
– Наши взгляды сцеплены между собой, свою грубою руку он проталкивает в мое белье, двумя пальцами погружаясь в меня и обнаруживая мою смазку.

– Кто заставил тебя стать влажной?

Не отвечаю. Просто закрываю глаза, толкая бедра к его руке, до того как сжимаю его запястье и насаживаюсь на пальцы, если он не собирается делать этого. Меня будто окутало пламя, повсюду и в особенности здесь, утопая в рвущейся нужде кончить, кончить от его руки.

Рывком он выводит из меня пальцы и проталкивает их мне в рот, надавливая ими на язык. Его рука удерживает меня за подбородок, пальцы давят на щеки, таким образом, удерживая мой рот открытым.

– Кто. Сделал тебя. Влажной?

– Вы.
– Управляю его навязчивыми пальцами, и он убирает их, щипая мою нижнюю губу указательным и большим пальцем.
– Я думала о вас весь день. Не только во время звонка.
– Непрерывно смотрю в его глаза, полные гнева и похоти, что от всех этих его эмоции перехватывает дыхание. Они смягчаются, когда продолжаю смотреть в них, и я ощущаю, как мы оба на миг сбрасываем свои роли. Хочу раствориться в нем, ощутить его вес на себе.
– Мои мысли с Вами на протяжении всего дня.

Он видит подлинные чувства в моем выражении лица, его глаза опускаются на мои губы, а руки мягко опускаются по моим бокам.

– Правда?

– И мне плевать на правила, - признаюсь я.
– Или, что у Вас много работы. Хочу, чтобы Вы проигнорировали все это.

Его челюсть напрягается.

Шепчу:

– Я хочу вас. Семестр скоро закончится.

– Миа...
– Вижу, как он разрывается по глазам, он правда это чувствует? Это желание, настолько огромно, что оно затмевает все остальное? Наше время почти подходит к концу. Как я смогу быть вдали от него всего через пару недель?