Славное море. Первая волна
Шрифт:
Капитан видел, как матросы отчаянно стараются пробиться к шхуне. Но он видел и то, что все это напрасно. Их относило все дальше и дальше.
Улучив удобный момент между волнами, он сорвал со стены надстройки ломик, кинулся к люку в трюм, изо всех сил ударил по замку и убежал обратно.
Тяжелая волна пронеслась над палубой, и шхуна смертельно заскрипела.
Капитан снова кинулся к люку. Разбитый замок раскрылся, Арсен Данилович рванул крышку люка на себя. Навесы не выдержали, и крышка отскочила. Пока набегала волна, он унес крышку в подветренную сторону рубки. Одной рукой держал крышку, другой проверил, крепко ли держится спасательный пояс на радистке.
Следующая волна не была особенно большой. Но она залила уже наполовину заполненный водой открытый трюм, и шхуна осела еще ниже. Палуба шхуны на корме была уже в воде, только носовая часть еще поднималась над морем.
Лазукин снял с себя ремень, обхватил им- Зою, пропустив предварительно один конец через ввинченное посредине крышки люка железное кольцо.
Он поцеловал девушку в лоб и провел рукой по голове.
— Хорошо, что надела берет. Фуражку все равно смыло бы.
— А вы как же? — спросила она, видя, что он ничего не делает для своего спасения.
— Я лучше знаю, что делать. Становись плотней к крышке!
Капитан наклонил крышку с привязанной к ней радисткой и осторожно положил на край палубы. Потом решительно спихнул их за борт.
Крышка два раза крутнулась и, подхваченная волной, унеслась в море.
На палубе остался один капитан. Теперь он не спешил и нимало не заботился о себе. Он пристально глядел в море, пытаясь отыскать разбросанных в нем товарищей.
Спускаясь с гребня волны, Зоя на несколько секунд увидела «Зарю». На ее палубе теперь везде была вода. Капитан, словно боясь промочить ноги, отступил, поднялся на мостик, вошел в рубку и закрыл за собой дверь.
Когда снова поднятая на гребень волны Зоя еще раз глянула вперед, там было море, пенистые волны и ветер. Она сжала зубы, чтобы не закричать, и опустила мокрое лицо на шершавые доски.
…Тем, кто в шлюпках, очень плохо: в этом хаосе ветра, бешеной воды, горькой, разъедающей глаза морской пены ни на минуту нельзя наклонить голову, закрыть глаза, отдохнуть; на корме застыл рулевой: паю держать шлюпку только вразрез волне, иначе зальет. Гребцы жмут на весла: им надо держаться ближе к месту аварии, иначе суда, которые придут — а они обязательно придут на помощь, — не найдут их в море. Одни сидят прямо на дне шлюпки и проворно выливают ведерком воду — она попадает с гребнем волны.
Но они вместе. Они выстоят. Пронесется шторм, и они отдохнут. У них есть с собой пресная вода, запаянные банки — аварийное питание, мешок с консервами.
А Зое во много раз хуже. Она одна в бушующем море. Что такое крышка люка? Квадратный щит, сбитый из дюймовых досок, длиной чуть побольше роста девушки. Она не может управлять им, и ее несет по воле ветра и волн. Ей нельзя лечь на спину, даже если она потеряет сознание. Тогда она захлебнется обрушивающейся на нее водой. Пришедшие на место катастрофы корабли не найдут ее там. Но если и перенесет шторм, то и тогда у нее мало шансов на спасение. Она не имеет ни продуктов, ни пресной воды.
Но все равно надо держаться. Она вспомнила порт, светлые воды бухты, караульные камни вдали. Потом вспомнился дом. Отец вернулся со своего буксира, сел за стол. Мать вынесла с кухни маленький графинчик с водкой. Пока отец выпивал и закусывал колбасой, мать принесла дымящуюся тарелку с супом. Отец взял ложку, но, вспомнив что-то, есть не стал. И Зоя услышала, как отец громко спросил:
— А где дочка?
Худенькое лицо матери было скорбным, глаза печальны. Но она сразу же ответила:
— Придет. Скоро вернется дочка.
Волна с силой тряхнула ее утлый плотик. Тело Зои перекатилось, но мысли не прерывались. Она вспомнила веселых ребят с теплохода «Полярный». Они ведь близко, ближе всех. Она протянула вперед руки, будто уже видела их и крикнула:
— Товарищи! Ребята! Что ж вы?..
Еще более свирепая волна опрокинулась на девушку и с силой ударила головой о доски. Зоя потеряла сознание.
Глава девятая
— Здесь! — сказал штурман и ткнул острым карандашом, но не в разостланную на столе карту, а себе под ноги.
— Проверить глубины! — приказал капитан. — Что на верхнем мостике?
На верхнем мостике стояли первый и третий помощники капитана и матрос Серов для поручений. Командиры в бинокли обшарили все видимые пространства и ничего, кроме бушующего моря, не увидели.
— В море пусто! — передали они ответ в рубку.
— Их, конечно, снесло, — сказал штурман. — Лучше искать северо-западнее.
Корабль отошел в направлении ветра. Промеры глубин показали, что район мелководья круто завернул к юго-западу, ближе к берегу. У капитана отлегло на душе. Теперь можно смелей маневрировать.
— Что на мостике? — снова спросил он, не отходя от рулевого.
— В море по-прежнему пусто, — передали с мостика.
— Дать ракеты! — приказал капитан, и сам повел судно еще северо-западнее.
Наконец на верхнем мостике заметили далеко в море ответную ракету. Ее дали с вельбота. Корабль пошел на сближение. По пути давая ракеты, наблюдатели с мостика скоро отыскали и две шлюпки.
Шлюпки находились ближе. Их подобрали первыми. Твердо державшиеся в море люди, поднятые на палубу, окончательно теряли силы, и их уносили в теплые каюты.
Последним из первой шлюпки взошел на палубу приземистый чернобородый человек. Он так И не выпускал из рук маленькое ведерко, которым, видно, выливал из шлюпки воду. Он подошел к Ивану Демидовичу, крепко обнял его, и только тут ведерко выпало из его рук.
— Где капитан? — спросил его Иван Демидович.
— Капитан должен быть на вельботе, — ответил боцман шхуны «Заря». — Вельбот должен был уходить последним.