След крови
Шрифт:
Татьяна отложила пилочку для ногтей и взглянула на экран. Фильм заканчивался, но Сашу он больше не интересовал. Он не верил, что так бывает в жизни.
— Чем вы кормите Наполеона? — спросил он.
Татьяна нахмурилась. На Сашу она не смотрела.
— Я не знала, что это твоя собака. Твой дядя говорит, что она кусается. Только он может его кормить.
— Наполеон не кусается. Будешь давать ему коричневые подушечки для щенков? Он их очень любит. Пожалуйста! — попросил Саша.
Татьяна бросила взгляд на дверь.
— Буду, — пообещала она, пытаясь успокоить мальчика. — Я пойду и куплю ему корм для щенков.
— Обещаешь?
— Обещаю. —
Саша больше не слышал мужских голосов. Где-то наверху дважды крикнула женщина, как будто настойчиво позвала кого-то по имени, — так обычно мама зовет его обедать.
— Саша, — шепотом сказала Татьяна, — можно, я тебе как-нибудь позвоню? Просто чтобы узнать, как у тебя дела.
Хочешь?
Он посмотрел на девушку, не понимая, зачем ей ему звонить.
— Да, — наконец ответил он.
Саше этого и вправду хотелось, но что-то в этом предложении казалось ему неестественным. Трубку, конечно же, возьмет мама. Но мама сама по себе, а папа сам по себе, не стоит смешивать все в кучу.
— Ты знаешь свой номер телефона?
Он сначала отрицательно покачал головой, но потом кое-что вспомнил. В его кармане был пришпилен безопасной булавкой ярлычок. Это мама всегда так делала. «Если ты потеряешься, или потребуется моя помощь, или захочешь поговорить, когда будешь гулять с папой…»
Он полез в карман, вытащил ярлычок и внезапно почувствовал себя по-настоящему взрослым. У него в кармане лежал номер маминого мобильного! Он наклонился, чтобы лучше видеть, и стал диктовать цифры.
— Подожди, малыш, я возьму карандаш, — прошептала Татьяна. — Только папе не говори. Пусть это будет наш маленький секрет.
Он наблюдал за тем, как она полезла в ящик. На ней были фиолетовые джинсы, туго обтягивающие ягодицы. Чайник уже давным-давно согрелся, но не выключился, а продолжал кипеть. За закрытыми дверями снова раздавались приглушенные мужские голоса. Саша прислушался к голосам, к шуму чайника, к бульканью воды, пытаясь различить едва слышный звук — отдаленный вой голодной собаки.
Рэчел сидела, задрав ноги на кофейный столик. Окна были широко распахнуты. Дождь закончился еще вчера, и сейчас вовсю светило солнце. Саша играл в саду — мастерил из пустых картонных коробок, которые нашел в переулке, космический корабль.
Со времени их поездки в Тенби прошло уже две недели, и ее отношения с Антоном стали менее напряженными. Он пока держал слово и вел себя как добрый, нормальный отец, даже когда она отказалась переспать с ним. Он приезжал дважды в неделю, чтобы повидаться с сыном, и однажды, когда стояла солнечная погода, она настолько расслабилась, что отпустила Сашу с ним на прогулку. С тех пор Саша замкнулся и отказывался ходить в школу. Несмотря на все старания Рэчел так и не удалось добиться от сына, что же произошло. Раньше он любил проводить время с отцом, поэтому она прекрасно понимала: что-то случилось. Саша буркнул Антону короткое «пока», когда тот привез его домой, и тут же убежал к себе в комнату, отказавшись даже поговорить с матерью. Сегодня, похоже, он чуть ожил и тихонько мастерил что-то со степлером, веревкой и липкой лентой, временами даже напевая себе под нос.
Шарлин сидела на большой круглой подушке, потягивала кофе и с жадностью поедала бутерброды с сыром и огурцом, которые приготовила Рэчел. Они с Сашей встретили Шарлин по дороге за покупками, когда та продавала возле банка свои журналы. Бедняжка выглядела такой
Шарлин доела бутерброд и смахнула крошки с футболки прямо на пол — она явно не часто ходила в гости. Несмотря на жару у девушки на голове была надета шерстяная шапка — вероятно, дань моде, — а возле ног лежала сумка со стопкой журналов.
— Что мне нужно будет делать? — спросила она.
Рэчел указала на гостиную.
— Я подумала, что мы могли бы вместе сделать ремонт. H детстве я видела, как это делал отец. Он был по профессии декоратором, но знаешь, как это часто бывает — сапожник без сапог. Он всем ремонтировал квартиры, а у нас обои не переклеивались лет двадцать.
Она встала, пошла в прихожую и принесла оттуда паровую установку для удаления обоев, которую нашла в гараже вместе с отцовской стремянкой, покрытой пятнами краски.
— Я больше не в силах смотреть на эти обои. Мама считала их чертовски изысканными. Вероятно, когда-то так и было, но теперь гостиная напоминает бесхозный индийский ресторан.
— Я никогда раньше такого не делала, — призналась Шарлин. — А сколько вы мне будете платить?
— Двадцать фунтов в день плюс ужин.
— Тогда ладно.
— Ты будешь обдавать их паром, а я сдирать, потом можем поменяться. Увидишь, ничего трудного в этом нет.
Прихватив с собой сумочку, Рэчел отправилась переодеться в шорты и старый жилет. Она не доверяла Шарлин — во всяком случае, пока не доверяла. Было непросто понять, что девушка из себя представляет, а совместная работа даст Рэчел шанс узнать ее поближе и решить, можно ли ей доверить Сашу. Рэчел твердо решила найти себе работу — например, официанткой или горничной. На ее счете в банке, кроме тех загадочных пяти тысяч фунтов, были еще деньги, но она отлично знала, что они имеют свойство быстро заканчиваться. Однажды кто-то сказал ей, что если у человека нет работы, то можно получать пособие, но с ее счетом в банке и собственным домом… Нет, на Рэчел это явно не распространялось. В то же время она всегда нервничала, когда нанималась на работу, — уж слишком много вопросов там задают.
Когда они приловчились, работа пошла как по маслу — обои с легкостью отставали от стен. Они были настолько старыми, что просто превращались в кашеобразную массу, которая стекала на пол. Работа кипела, слало жарко. Шарлин сняла шапку, и Рэчел поняла, почему девушка не расстается с ней даже в жару. Волосы у нее были короткими и торчали клочьями, по всей голове виднелись проплешины размером с монету. Бедняжка! Зрелище было просто ужасное.
— Что с твоими волосами?
— Не знаю. Наверное, стресс, — раздраженно ответила Шарли н.
Рэчел вспомнила о секретарше Мадлен, Сильвии. Она бы обязательно что-нибудь посоветовала.
— Знаешь, можно обратиться к доктору. Бесплатно. Возможно, тебе нужны какие-нибудь витамины или мази.
Шарлин продолжала работать с каменным лицом. Было очевидно: проблема ее волос не обсуждается. Подумав о клинике и Сильвии, Рэчел вздрогнула. Она понимала, что поступила малодушно, прекратив посещать сеансы, когда запахло жареным. Она просто струсила. На следующий день после пропущенного сеанса на ее мобильный пришло сообщение, в котором Мадлен интересовалась, не хочет ли она прийти в другое время. И больше ничего. О ней забыли. А чего она ожидала? В конце концов, она для этой женщины чужой человек, который платит за лечение. С глаз долой — из сердца вон.